Проблемы глобального потепления климата

Согласно другой подобной идее (статья в журнале Acta Astronautica) предполагается создать вокруг Земли кольцо мелких частиц или космических кораблей, которыми можно затенить тропики и, тем самым, смягчить климат. Отражающие частицы можно брать из горных разработок на Земле, Луне или на астероидах.

Затраты на эти  проекты могут оказаться неподъемными: 500 млрд. долларов при размещении космических  кораблей и от 6 до 200 триллионов долларов в случае с частицами.

Климатолог Уоллас Брокер (Wallace Broker) предлагает рассеять в стратосфере на высоте свыше 15 км при помощи шаров и самолетов частицы серы, которые продержатся на этом уровне год-два. Этот проект с распылением серы оценивается в 50 млрд. долларов.

Предлагается  также производить соленый пар  при помощи специальных устройств, которые будут забирать морскую воду и превращать ее в самые настоящие облака, насыщенные хлоридом натрия.

Есть идея по созданию в морских зонах плавучих искусственных островков белого цвета с отражающей поверхностью или покрытию пластиковыми материалами (того же белого цвета) некоторых пустынных районов для отражения солнечной радиации, проникающей на Землю.

Предложение по рассеиванию над океаном веществ, которые способствуют росту водорослей, поглощающих большие объемы углекислого  газа, уже реализуется в некоторых районах Антарктиды.

Известный британский астрофизик Стивен Хоукинг (Stephen Hawking) считает, что выживание человеческого рода зависит от его способности найти новые дома в другом месте во Вселенной, потому что риск уничтожения живых существ в результате глобального потепления стремительно возрастает. Он считает, что люди могли бы иметь постоянную базу на Луне уже через 20 лет и колонию на Марсе в последующие четыре десятилетия (по материалам газеты “Взгляд”).

4.5. Киотский протокол

Международные конвенции по охране окружающей среды  ведут свою историю с 20-х годов, и многие из них были достаточно эффективными. Заключенное в 1946 г. соглашение о запрете промысла китов сократило их вылов с 66 до 1.5 тыс. в год за последние 40 лет, международный договор об Антарктиде от 1959 г. и дополняющий его протокол от 1991 г. запретили разработку полезных ископаемых этого континента до 2040 г.; истребление слонов в Африке резко сократилось после того, как в 1990 г. был наложен запрет на коммерческую торговлю слоновой костью; наконец, за 13 лет, прошедшие с подписания Монреальского протокола о запрещении производства озоноразрушающих веществ, их выпуск в мире сократился в семь раз. Как следствие - значительно расширилась практика заключения договоров в области охраны окружающей среды: три четверти от их общего числа подписаны за последние 17 лет.

В подобной ситуации ожидание, что заключение всеобщего  договора о сокращении вредных выбросов в атмосферу принесет заметные плоды, казалось вполне обоснованным. В 1992 г. на Всемирном совещании по проблемам окружающей среды в Рио-де-Жанейро принята рамочная конвенция об изменении климата, подписанная представителями 180 государств. Встреча в Киото в декабре 1997 г. продолжила процесс, начатый в Рио, и закончилась подписанием Киотского протокола.

Итак, что же произошло в Киото и каков  был путь, приведший к этому  соглашению? В конце 80-х годов  ряд развивающихся стран выступил с инициативой, которую в определенном смысле слова можно сравнить с идеей так называемого нового мирового экономического порядка, выдвинутой развивающимися странами в 70-е годы и сводившейся в сущности к попытке шантажа западного мира со стороны поставщиков натурального сырья. В новых условиях призыв развивающихся стран (в первую очередь Индии) спекулировал на переживавшем подъем экологическом самосознании граждан западных стран и сводился к предложению установить для каждой страны лимит выбросов СО₂ и других вредных газов соответственно ее доле в мировом народонаселении. Тем самым Индия получила бы возможность на международном уровне закрепить свое право увеличить объемы эмиссии подобных газов в 25 раз; реализация такой возможности привела бы к выбросу Индией в 1990 г. 17.5 млрд т парниковых газов, в то время как общемировой объем их ежегодной эмиссии не превышал 22 млрд т. Вряд ли такое предложение можно было назвать прогрессивным; единственным его позитивным последствием стала бы, по мнению развивающихся стран, торговля квотами на выбросы: те государства, у которых их объем был выше среднего, должны были либо сократить его, либо купить право на продолжение своей промышленной деятельности у стран, не добиравших до среднего показателя. Учитывая тот факт, что даже самые современные технологии позволяют устранять из отходов производства и выбрасываемых газов не более двух третей N₂O и трех четвертей СО₂ и SО₂, развивающиеся страны рассчитывали получить право на беспрепятственное повышение своих (пока еще низких в расчете на душу населения) выбросов, а заодно и дотации от западных стран (которые вообще устранили бы в третьем мире любую мотивацию к осуществлению природоохранных мероприятий).

Распределение вероятностей повышения  глобальной температуры  к 2090-2100 гг. по сравнению с 1990 г. Площадь под кривой равна единице. Пунктирными линиями отмечены наименьшее и наибольшее вероятные значения повышения температуры 1.4° и 5.8°С, согласно данным Межгосударственного совета по изменению климата. (Источник: Uncertainty Analysis of Global Climate Protection. The Economist, April 7-13th. 2001.)  

Естественно, западные государства вряд ли могли согласиться  с такой постановкой вопроса. Документ, подписанный в Рио, содержал призыв к индустриально развитым странам (но не обязывал их) сократить  масштабы выбросов N₂O и СО₂ к 2000 г. до уровня, ниже достигнутого в 1990-м, или по крайней мере до соответствующего ему. Была продекларирована приверженность принципу квот, но основную часть итогового документа составляли лишь общие заверения участников об их стремлении бороться за более безопасную среду обитания человека. Киотский протокол был призван конкретизировать эти абстрактные формулировки, и в определенной мере он достиг этой цели. Представители 55 государств, подписавшие его, согласились с тем, что выбросы в промышленно развитых странах шести основных вредных соединений - CO₂, CH₄, N₂O, HFCs, PFCs и SF₆ - с 2008 по 2012 г. должны быть сокращены на 6-8% по отношению к уровню 1990 г. При этом в протоколе не было оговорено никаких ограничений для развивающихся стран, и, кроме того, для отдельных промышленно развитых государств устанавливались, мягко говоря, существенно разные ориентиры (Австралии разрешалось даже повысить эмиссию на 8%). Между тем подсчеты показывают, что даже в случае соблюдения подобных ограничений суммарные выбросы CO₂ в 2012 г. могут превосходить уровень 1990 г. на 30% только за счет его эмиссии в развивающихся странах.

Киотский протокол не только был изначально недейственным, но и не имел реальных шансов стать  подлинно международным договором. Еще до подписания протокола сенат США заявил, что не ратифицирует соглашение до тех пор, пока в нем не будут оговорены обязанности развивающихся стран. Ущерб, наносимый Соединенным Штатам этим актом, был настолько очевиден, что подписавший его вице-президент А.Гор даже не пытался вспоминать об этом своем “достижении” в ходе предвыборной кампании 2000 г. Мало кто сомневался, что повторится ситуация, возникшая в связи с Монреальским протоколом, гораздо более жестко обязывавшим сократить производство озоноразрушающих веществ: через пять лет после его подписания США полностью прекратили их выпуск, страны ЕС сократили их в 11 раз, в то время как Индонезия повысила производство на две трети, Китай - вдвое, а Индия - в три раза! Затраты же на сокращение в США эмиссии CO₂ на 20% ниже уровня 1990 г. могут составить, по оценкам Комитета экономических советников при президенте, до 3.6 трлн долл., т.е. более 40% американского валового национального продукта.

Реализм и лицемерие

К началу 2000 г. всего 18 стран (из 55 подписавших) ратифицировали Киотский протокол. Через три года после его подписания и за два года до нового всемирного саммита в Иоганнесбурге становится очевидным, что заключенное соглашение ошибочно и невыполнимо. Как мы отмечали в начале статьи, менее чем через два месяца после вступления в должность президент США Дж.Буш объявил о том, что Соединенные Штаты выходят из соглашения в одностороннем порядке.

Конечно, решение  Буша было обусловлено целым рядом  обстоятельств; далеко не последнюю  роль сыграли и субъективные факторы. Между тем сейчас, когда первая эмоциональная реакция на этот демарш (мы еще вернемся к ней ниже) осталась в прошлом, настало время признать, что президент имел для такого шага более чем серьезные основания.

Главной причиной, безусловно, стала более реалистичная оценка экономических издержек, сопряженных для США с выполнением Киотского протокола. Согласно проведенным подсчетам, Соединенные Штаты, которые в конце 2000 г. продуцировали на 300 млн т, или на 16%, больше CO₂, чем предполагалось соглашением в Киото, должны были ежегодно затрачивать на достижение обозначенных в протоколе параметров около 3% своего валового национального продукта. При этом только с 2000 по 2004 г. цены на электроэнергию возросли бы не менее чем на 86%, что серьезно увеличило бы издержки в остальных секторах экономики. К тому же в начале 2001 г. хозяйственная конъюнктура в США была далеко не столь благоприятной, как во втором сроке пребывания Б.Клинтона в Белом доме; в конце марта на встрече с германским канцлером Г.Шредером в Вашингтоне Буш прямолинейно заявил: “Наша экономика замедлила свой рост… Идея ограничения выбросов CO₂ не имеет экономического смысла для Америки” (Graff J. // Time. 2001. April 9. P.33). Несмотря на не вполне корректный тон подобных заявлений, они, повторим это еще раз, представляются достаточно обоснованными.

Гораздо более  важным явилось то, что нараставший  на протяжении долгого времени кризис Киотских соглашений и выход из них  США существенно иначе расставили акценты в вопросах борьбы с глобальным потеплением. Обосновывая свое решение, президент Буш поручил Национальной академии наук США подготовить доклад, реалистично отражающий положение дел в данной сфере. Он был представлен публике 6 июня 2001 г. и произвел эффект разорвавшейся бомбы. По мнению авторов доклада, если суммировать его содержание в одной фразе, “мы не в состоянии уверенно связать последние климатические изменения с содержанием диоксида углерода или предсказать, каким будет климат в будущем” (Lindzen R.S. // The Wall Street Journal Europe. 2001. June 12. P.8).

В документе  отмечается, во-первых, что строго документированные  сведения о процессе глобального  потепления относятся только к последним  трем десятилетиям, и этого недостаточно для серьезных экстраполяций; что  изменения климата представляются нормой, а не исключением, и их колебания за последние две тысячи лет были даже большими, чем, как считают эксперты, они могут стать в новом столетии; что, наконец, в настоящее время невозможно предсказать ход развития технологий - основного фактора, способного определить объем эмиссии вредных веществ к концу наступившего века.

Во-вторых, утверждается в докладе, рост температуры земной поверхности, произошедший за последние 100 лет, в большей мере относится  к периоду до 1940 г., нежели к более позднему; углекислый газ - важнейший элемент функционирования биосферы, но лишь 5% общего объема в атмосфере обеспечивается промышленной деятельностью; сама же углекислота в гораздо меньшей степени способствует созданию пресловутого парникового эффекта, чем влажность воздуха, облачность и т.д. И наконец, некоторые исследователи пришли к выводу, что в нынешних условиях удвоение выбросов CO₂ в мировом масштабе не способно привести к росту температуры более чем на 1°С. По сути дела было признано, что у мировой экономики сегодня еще есть достаточно времени, чтобы новые технологии, более эффективные с точки зрения использования ресурсов, заменили прежние вполне естественным путем.

Оценивая изложенное, можно прийти к выводу, что заявление  Буша о выходе из Киотского протокола  должно, скорее, приветствоваться как редкий случай политической искренности, четкой позиции, чем осуждаться как попытка заблокировать позитивный процесс, развивающийся ныне лишь в риторике и мечтах. Тем более примечательна реакция, вызванная в мире решением США. В первые же дни мировая пресса поспешила заявить, что американский президент лишь “отработал” те деньги, которые вложили в его предвыборную кампанию энергетические корпорации; последние, действительно, направили в кассу республиканцев в девять раз больше средств, чем пожертвовали демократам, однако общая сумма взносов составила менее 3 млн долл. (в 1996 г. частные пожертвования в фонд республиканской партии достигли 93.1 млн долл., а в 2000-м были еще большими).

Выбросы углерода (тонн на 1 млн  долл. валового национального продукта) некоторыми развитыми (цвет) и развивающимися странами. (Источник: ORNL BP Amaco World Watch Institute, State of the World. Report on Progress Toward a Sustainable Society. N.Y.; L., 2001.)