Приватизация в России

      С одной стороны, происходит постепенное самоустранение государства от реализации тех функций субъекта (регулятора) отношений собственности, которые несвойственны ему в системе рыночно-конкурентного хозяйства, т.е. идет процесс постепенного исправления диспропорций в этой области. Соответственно сужаются возможности государства как субъекта имущественных отношений по экономической реализации соответствующих прав. Этот процесс можно было бы назвать деэтатизацией в рамках системного перехода.¹

      С другой стороны, это созидательный процесс формирования новых экономических и правовых механизмов и институциональных структур, без которых невозможна в полной мере экономическая реализация института частной собственности. В первую очередь к ним относятся частный и частный корпоративный секторы экономики, устоявшаяся система корпоративного контроля (управления), прямо связанная со сложившейся и стабильной структурой собственности, рынок ценных бумаг как важнейший механизм перераспределения прав собственности и мобилизации инвестиционных ресурсов, система институциональных негосударственных инвесторов.

      Очень важно иметь в виду, что этот созидательный процесс в условиях переходной экономики (на первых этапах рыночных преобразований) может развиваться только как вторичное явление вслед за самоустранением государства из данной сферы. Образующиеся институты на первых порах лишь пассивно заполняют ниши, которые оставляет государство. В качестве конкретного примера можно привести хотя бы большинство из созданных в ходе приватизации российских корпораций, которые первоначально фактически мало чем отличались от своих организационно-правовых предшественников. В силу этого трудно переоценить роль обоснованной и компетентной политики стимулирования и регулирования данного процесса со стороны государства.

      В контексте этого системного определения  становятся более понятны и ключевые этапы системной трансформации  в сфере отношений собственности.

      Первый  этап представляет собой не что иное, как внеэкономический волевой акт - техническую приватизацию, успех которой целиком зависит от условий социального компромисса (учета баланса интересов).

 

^1. «Экономика переходного периода» гл. ред. Гайдар Е.Т. – М.,  1998г.

 

      Внеэкономический  характер его обусловлен двумя обстоятельствами. Во-первых, уже до начала официальной технической приватизации и в ее ходе идет спонтанный процесс приватизации, причем как в легальных и полулегальных формах, так и чисто криминальный. Первичная приватизация в силу этого лишь легализует прежние неформальные права собственности, существовавшие, например, в рамках отношений между государством и директорами государственных предприятий. Во-вторых, импульсом для начала этого этапа является политическая воля государственной власти. В случае использования массовых моделей приватизации это выражается в формальной дисперсии прав собственности в масштабах общества в дополнение к легализации уже имеющихся неформальных прав собственности.

      Для этого этапа наиболее важно образование  критической массы частных и квазичастных предприятий, а также интенсивное количественное формирование новых институтов. В этой связи определенным критерием его завершения можно считать замедление процесса коли чественных преобразований и появление первых симптомов качест венных сдвигов в уже сформировавшихся институтах и их отношениях.                             

      На  втором этапе происходит (1) интенсивное перераспределение прав собственности после первичной технической приватизации и (2) упорядочивание пока Что хаотичного вмешательства государства в этот процесс перераспределения на микроуровне. Критерием завершения данного этапа является определенная стабилизация системы новых прав собственности (имущественных отношений), а также качественная и количественная стабилизация новой системы экономических механизмов и типов институциональных структур как предпосылка для последующей экономической реализации новых отношений собственности. Третий этап должен характеризоваться появлением устойчивой системы прав собственности, для чего необходим и полностью завершенный комплекс прочих элементов системных реформ.

      Наконец, важно четко представлять себе цели приватизации на разных этапах этого процесса и критерии ее эффективности. В самой общей постановке вопроса цель приватизации заключается в обеспечении базовых условий для нормального функционирования будущей рыночной системы. Приватизация как технический акт "ведет к постоянному перераспределению контроля от бюрократов к инсайдерам фирм и внешним акционерам. Приватизация имеет очень ясные преимущества для экономической эффективности потому, что она устанавливает первоначальные права частной собственности". В контексте подхода, изложенного выше, конечная цель приватизации как элемента системных преобразований — это прежде всего (1) обеспечение стабильности новой системы отношений собственности (что проявляется в формировании устойчивой структуры прав собственности и 
всей сопутствующей инфраструктуры и механизмов); (2) создание условий (механизмов, институтов) для самовоспроизводства этой системы; (3) повышение экономической эффективности хозяйствования на 
микро-и макроуровнях. 

      Из  указанных конечных целей со всей очевидностью вытекает и основной критерий эффективности приватизации в ее системном понимании: создание условий для экономической реализации новой системы прав собственности, ориентированной на эффективность системы хозяйства как на микроуровне, так и в целом. Важно при этом учитывать тот факт, что приватизация (трактуемая узко или широко, технически или системно) - это процесс, имеющий определенные временные рамки, поэтому любой критерий эффективности приватизации следует рассматривать не в динамике (как например, эффективность фирмы или народного хозяйства в целом), а только лишь в фиксированном виде на определенных этапах системных преобразований.

 

      

      3. Модели приватизации.

      Термин  «приватизация» в начале 90-х гг. превратился  в ключевую экономическую категорию  при решении проблем вывода из кризиса экономики посттоталитарных стран. Это не случайно. Обеспечить качественное повышение эффективности хозяйственной системы в любом из этих государств, сохраняя бюрократическо-государственную модель отношений собственности, действительно было бы невозможным. Однако, с одной стороны, частная собственность, которая развивается в рамках переходной экономики, является весьма специфической. Эти специфические черты были уже названы; приватизация в наших условиях ведет к развитию, как правило, не классической частной собственности и тем более не современной частной собственности с определенными социальными коррекциями, характерными для ряда развитых стран, а к собственности, имеющей номенклатурно-корпоративное содержание и являющейся частной лишь по форме.

      С другой стороны, уход от государственно-бюрократической формы собственности возможен на путях не только приватизации, но и демократической реформы отношений собственности, т. е. перехода к смешанной экономике с доминированием коллективных или самоуправляющихся государственных хозяйственных структур.

      Именно  поэтому проблема приватизации оказалась  ареной серьезной социально-экономической борьбы. В начале 90-х гг. исход этой борьбы складывался в пользу «приватизаторов», т. е. в пользу движения к частной собственности, имеющей названное выше крайне специфическое содержание в экономике переходных стран.

      Выделяют  два метода приватизации: «номенклатурная» приватизация и «народная» приватизация.

 
 
 

      3.1. Номенклатурная приватизация.

      Модель  первая — так называемая «номенклатурная» приватизация является обобщением фактического положения дел в этой области в большинстве государств СНГ. Ускоренное формирование номенклатурно-корпоративной по содержанию частной собственности составляет суть этой модели приватизации, различаясь лишь конкретными механизмами ее осуществления.

      Эти механизмы весьма различны в разных странах. Так, в России были выбраны три модели приватизации, при этом Две из них, наиболее популярные в 1992 г., предполагали переход к акционерной форме собственности, при которой в руках государства концентрировалась большая часть акций, а за конкретными государственными структурами (как правило, фондами государственного имущества) закреплялась возможность почти бесконтрольного использования этих акций для создания холдингов или продажи их третьим лицом. Все это создавало благоприятные условия для сращивания номенклатуры на уровне предприятий (а она зачастую получала существенные привилегии в приобретении акций) с государственной и финансовой номенклатурой. В большинстве случаев приватизация оказалась фактически всего лишь формой для создания акционерных обществ, скрывающих корпоративную систему отношений собственности, когда государственный аппарат, банки и администрация предприятий фактически стали безраздельными хозяевами бывшей государственной собственности.

      Трудовой  коллектив если и получал в  свои руки определенную долю акций, то они либо являлись «безголосыми», либо прикрывали бесправие трудового коллектива, ибо за формой коллективного владения акциями не скрывалось реального экономического содержания — коллективного присвоения и распоряжения средствами производства.

      Если  говорить о формальной стороне дела, то провозгласив в Законе о приватизации (1991 г.) образование предприятий с различными формами собственности, в государственной программе приватизации 1992 г. правительством России предусматривалось образование на базе государственных предприятий только акционерных обществ открытого типа.

      Два основных аргумента в пользу такого подхода заключались в том, что, во-первых, создание АО закрытого типа ведет к формированию коллективной собственности, каковая объявлялась заведомо неэффективной, и, во-вторых, АО закрытого типа не оставляют никаких долей государственной собственности для «народной приватизации» при помощи ваучеров. Такие подходы к приватизации представляют собой отход от декларировавшейся приверженности экономическим принципам «цивилизованных стран». Действительно, в ходе приватизации крупнейших государственных корпораций в Англии и во Франции образовывались именно АО открытого типа. Но эта хозяйственная форма и предназначена для такого рода сверхкрупных экономических структур. Что же касается основной массы предприятий, то они представляют собой товарищества с ограниченной ответственностью, или АО закрытого типа. В США лишь около 15% корпораций представляют собой по формальному статусу АО открытого типа, но реально в них присутствуют столь существенные ограничения на свободную куплю-продажу акций, что фактически, по оценке Дж. Лоуга, доля АО закрытого типа среди американских корпораций достигает 99,6—99,7%.²

      Поспешно-принудительный характер акционирования обеспечивал лишь смену организационно-правовой формы предприятий, практически ничего не добавляя к стимулам предпринимательской или трудовой активности. Более того, создание АО открытого типа на деле усиливает номенклатурно-корпоративное содержание приватизации: большинства АО открытого типа либо переходят в руки администрации (формально —

 

^2. Мау В.А. «Экономика и власть» - М., 1995г.

 

персонала, предприятия), либо остаются в руках, государства. Держателями контрольного пакета их акций является в последнем случае фонд госимущества.

      Существенные  и крайне противоречивые коррекции  первоначальных проектов приватизации коснулись льгот трудовым коллективам. Известные три варианта льгот трудовым коллективам были составлены таким образом, чтобы предотвратить концентрацию контрольного пакета акций в руках трудового коллектива.

      По  первому варианту члены трудового  коллектива имеют право на получение  бесплатно привилегированных (неголосующих) акций в размере 25% от их общей суммы, но не более чем на 20 номинальных месячных окладов на каждого работника (в 1992 г. 18 тыс. руб.). Кроме того, они могли купить до 10% обыкновенных акций со скидкой 30% их номинальной стоимости (причем для оплаты могут быть применены и ваучеры), но не более, чем на 6 минимальных окладов на каждого работника. Администрация может приобрести обыкновенные акции в объеме не более чем 5% от их общей суммы, и не более, чем на 2000 минимальных месячных окладов на одного человека.³

      Первый  вариант льгот при акционировании выбирали, как правило, коллективы крупных капиталоемких предприятий, которые не могли мобилизовать средства для выкупа значительной суммы акций. Этот вариант акционирования был выбран, например, объединением «ЗИЛ», где остаточная стоимость фондов составляла около 3,2 млрд. руб. (на 1992 г.), а численность работников (вместе с пенсионерами, имеющими право на приобретение акций) — 120 тыс. чел.

      При использовании первого варианта льгот, как правило, около 60% акций  остается в распоряжении фонда госимущества. Некоторая часть из

 

      ^3. Там же.

них резервируется  для продажи на аукционах только за приватизационные чеки, остальная  часть должна поступать на свободный  фондовый рынок.

      Второй  вариант льгот при распределении  акций в процессе акционирования дает трудовым коллективам возможность приобрести по закрытой подписке 51% от общей суммы акций по цене, близкой к номиналу (с некоторым повышающим коэффициентом), причем половина необходимой суммы может быть оплачена ваучерами. Остальная часть акций остается в руках фонда имуществ, в том числе для продажи на чековых аукционах. Каждый член коллектива может подписаться не более чем на 5% от общей суммы акций.

      Как и при первом варианте льгот, второй вариант (как это ни парадоксально) также не позволяет трудовому коллективу сосредоточить в своих руках контрольный пакет акций. Ведь за счет 51% акций ими наделяются не только члены трудового коллектива, но и государственная администрация предприятий. При этом нередко высшие представители администрации подписываются на максимальные суммы, сосредоточивая в своих руках немалую долю из 51%. Учитывая, что в их руках сосредоточена и большая часть остальных прав собственности, становится понятно, что и здесь торжествует принцип номенклатурной приватизации.