Экономический рост, его сущность и факторы

Вместе  с тем количество производителей не может быть бесконечно большим, так  как происходит насыщение рынка  товарами. Главной причиной сокращения предложения является ограниченность ресурсов (отсутствие сырья, материалов, нехватка производственных мощностей).

Таким образом, кривая предложения показывает более выгодные условия производства и реализации продукта.

Изменение величины предложения подчиняется  закону предложения.

Закон предложения означает, что объем  продаж будет тем выше, чем выше цена товара.

Этот  закон выражает прямую зависимость  между ценой и объемом предложения. Характер связи между ценой и  предложением обусловлен тем, что от цены зависит размер прибыли. Низкая цена не покрывает издержек. Отсюда высокая цена обеспечивает не только рост производства, но и количество фирм, которые создают данный товар.

Таким образом, закон предложения показывает, что производитель хочет изготовить к продаже больше товаров и  по высокой цене. .[6] 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Вопрос №3 Особенности экономического развития российской экономики на современном этапе 

Экономическая политика во все времена и во всех странах являлась одним из главных факторов хозяйственного развития. Современная экономика не может и не будет эффективно развиваться без сильного государственного сектора мобильного и конкурентоспособного в условиях трансформации экономики, постиндустриализма и усиления глобальной конкуренции. Как и в начале ХХ в., России предстоит догонять индустриально развитые страны, но уже не по темпам роста, а по повышению его качества. Очевидно, что эта задача гораздо более трудная. И в этом определяющую роль играет то, какую политику проводит правительство, какие альтернативы при сложившейся структуре ограничений выбирает. Эта экономическая политика, совмещаясь с

объективными  тенденциями развития хозяйства и набором ограничений, может способствовать или, напротив, препятствовать повышению конкурентоспособности национальной экономики. Задача повышения конкурентоспособности экономики нашей страны представляет большой научный интерес не только своей актуальностью, но и тем, что многие теоретико-методологические вопросы современной экономической теории и хозяйственной практики носят дискуссионный характер. Как в СССР, так и в России проблеме конкурентоспособности не уделялось достойного внимания. Это привело к резкому снижению роли России в мировой экономике, утрате ею многих позиций как на мировых, так и на внутреннем рынке. Следует отметить, что условия трансформации национальной экономики не только оказывают влияние на сам процесс преобразования, но и формируют будущие условия и возможности повышения конкурентоспособности россий ской экономики. Однако современное экономическое состояние нашего государства оценивается крайне критич-

но и  определяется как спад.

В общем  объёме промышленных товаров доля инновационной продукции составляет менее 7 % (табл. 2), что в шесть раз меньше худшего показателя европейских стран. При этом самый значительный вес инновационной про-

дукции  наблюдается в Финляндии — 58,6 %. Россия экспортирует высокотехнологичной продукции на сумму около 400 млн долл., тогда как

аналогичный экспорт США достигает 57,4 млрд долл. США! 
 
 
 

В США  и Западной Европе акценты сделаны на усиление конкуренции, повышение эффективности производства, технологическое обновление, при этом власти признают, что часть неэффективных компаний должна прекратить своё существование или сменить собственников.

В России же политики неустанно повторяют, что не хотят перераспределения собственности или национализации ведущих компаний. В этом усматривается критическая по своей значимости ошибка нынешнего политико-экономического курса, обусловленная сложившейся структурой

экономики, ошибка, способная привести к экономическому коллапсу.

На протяжении всего постсоветского периода в России с разной степенью интенсивности формировались мощные финансово-промышленные группировки, владельцев которых принято называть «олигархами». На разных этапах олигархи использовали слабость или индифферентность властей для собственной выгоды. В середине 1990-х гг. им удалось выгодно приватизировать существенную часть государственной собственности; в начале 2000-х олигархические группировки первыми выиграли от стабилиза-

ции экономической  ситуации и повышения сырьевых цен; во второй половине нынешнего десятилетия  многие из них извлекли гигантские доходы из продажи государству ранее полученных активов.

В последние  годы олигархические структуры установили практически тотальный контроль над российской экономикой. Воспользовавшись объективными (благоприятной конъюнктурой на мировых товарных и фи-

нансовых  рынках) и субъективными (связями с высшими чиновниками правительства) факторами, они предельно расширили зону влияния. Более того, к частноолигархическим структурам (империям Олега Дерипаски, Романа Абрамовича, Алишера Усманова и других) добавились квазигосударственные олигархические группы (в первую очередь, превращающаяся в бесформенный набор разнородных активов госкорпорация «Ростехнологии»). Все эти структуры сходны по методам и культуре управления, однако те из них, что принадлежат (по крайней мере, номинально) частным собственникам, обнаруживают три специфических черты, которые стали причинами особого характера экономического кризиса в России.

Во-первых, большинство этих компаний (а почти все они сейчас стали объектом финансовой опеки со стороны властей) де-юре не являются российскими, так как их формальные собственники зарегистрированы вне налоговой территории Российской Федерации. Нужно заметить, что в США и европейских странах государственная помощь таким компаниям оказывается только с санкции парламентов после гласного и профессионального изучения проблемы.

В России же средства бюджета без лишних формальностей  уходят на поддержку тех, кто давно вывел собственные капиталы за рубеж.

Во-вторых, в последние годы во всех этих компаниях  сформировался механизм перевода активов  из корпоративной в личную собственность,

спровоцированный, в частности, снижением налогов  на дивиденды и личные доходы. Казалось бы, доходы богатейших россиян за счёт введения плоской шкалы 13 %-ного подоходного налога стали легальными [3], но налоговой базой являются не реальные доходы российских «капитанов бизнеса», а лишь та незначительная их часть, которую они готовы «признать» и задекларировать.

При этом фактические доходы богатейших граждан  страны по большей части аккумулируются на счетах офшорных структур, через которые, в свою очередь, оплачиваются основные расходы олигархов, связанные с личным потреблением.

В-третьих, сложившаяся ситуация на фондовом рынке  и перевод значительной части  финансовых активов российских предприятий в личную собственность их владельцев породили стремительный взлёт корпоративных заимствований, ставших базовым источником финансирования инвестиционных программ взамен собственных средств.  

Сегодня российская экономика находится в начале нового этапа — «национализации обязательств», который последует после того, как завершится этап «приватизации активов и прибылей».

Бóльшая часть крупнейших российских олигархических империй сегодня находится в  состоянии технического банкротства. Однако государство продолжает направлять бюджетные средства на спасение субъектов, даже не являющихся налоговыми резидентами России.

Итак, российская государственная экономическая структура имеет ряд черт, препятствующих эффективному развитию:

1. Наличие групп особых интересов, которые исповедуют разные, порой полярные модели общественно-политического или социально экономического курса развития страны.

2. Неэффективность правового поля, на котором эти группы функционируют.

3. Возможность этих групп прямо, без участия каких бы то ни было политических организаций влиять на принятие правительственных решений.

4. Слабость самих политических организаций.

5. Связь ряда группировок с международными организациями и группами, выражающими интересы других стран.

6. Лавирование правительства между группами особых интересов с целью не вызвать социального недовольства в ущерб стратегическим мероприятиям. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Минувший  год стал переходным от кризисного времени к нормальному развитию. По оценкам Росстата, ВВП России в 2010 г. вырос на 4%. К концу 2010 г. ВВП и промышленное производство практически полностью восстановились, достигнув 97—99% значений сентября 2008 г. По этим показателям российская экономика скорее всего превысит докризисный уровень уже в начале 2011 г. Однако некоторые отрасли существенно отстают от докризисных уровней: машиностроение — на 20%, металлургия — на 8, строительство — на 5%. Поэтому полноценного восстановления большинства отраслей можно ожидать лишь во втором полугодии 2011 или в начале 2012 г. К сожалению, минувший год еще раз подтвердил наличие сильной зависимости российской экономики от внешней конъюнктуры.

В течение  первых трех кварталов 2010 г. рост ВВП  был минимальным. Производство начало динамично расти в IV квартале, когда на мировых рынках стала дорожать нефть. Таким образом, пока не удалось преодолеть сырьевую ориентацию российской экономики и ее зависимость от углеводородного экспорта, и вряд ли это можно изменить за год или два. 
 

По итогам кризиса Россия оказалась в числе  наиболее пострадавших стран. В 2009 г. ВВП  упал на 7,8%, в то время как мировой  ВВП снизился лишь на 0,6%, а выпуск в развивающихся странах и странах с формирующимся рынком вырос на 2,6%. При этом в них, как и в России, кризисные явления в основном были вызваны финансовыми и торговыми шоками. Относительно более выраженную негативную динамику российской экономики можно объяснить ее большей уязвимостью к таким шокам. Ниже приведены факторы внешней уязвимости.

Докризисный перегрев экономики. Перегрев экономики приводит к накоплению в ней внутренних дисбалансов, и чем сильнее «раздут» спрос, тем больше при прочих равных условиях последующая коррекция. Среди факторов такого перегрева в первую очередь назовем рост кредитов. В 2003—2007 гг. в России объем кредитования увеличился с 16,8 до 37,8% ВВП в основном за счет привлечения банками иностранного

капитала. При этом заемные средства зачастую использовались для финансирования высокорискованных проектов и вложений в дорожающие активы. Падение доходности проектов и снижение стоимости активов в дальнейшем обусловили резкую коррекцию этого показателя.

В России быстро росли иностранные обязательства  не только банковского, но и нефинансового сектора. В результате частный внешний долг на конец 2007 г. превысил 20% ВВП. Такой рост во многом определялся активностью крупных компаний с госучастием, что могло привести к неполному учету рисков из-за наличия неявных госгарантий спасения их от банкротства. Усиление зависимости от внешнего финансирования и наличие макроэкономических проблем повысили уязвимость экономики к эффекту кризисного разворота потоков капитала. Проблема заключается в том, что приходящие в страну средства в основном носят неустойчивый характер. И при любом даже незначительном ухудшении экономической ситуации наблюдается резкий отток капитала. Это связано с недостаточной развитостью институтов и высокой зависимостью экономики от сырья.

Динамика  кредитного рычага и долга была обусловлена  действиями

частного  сектора. Однако свой вклад внесла и  политика регуляторов. В связи с  необходимостью стерилизации избыточного  объема ликвидности и в условиях чрезмерного наращивания расходов бюджета с точки зрения целей денежно-кредитной политики по инфляции Банк России повышал процентные ставки. А это способствовало дальнейшему росту притока капитала. В этих условиях курсовая политика Банка России должна быть более гибкой. В условиях либерализации потоков капитала поддержание предсказуемого курса обусловило нарастание валютных дисбалансов.

Несмотря  на создание и активное наполнение нефтегазовых фондов, досрочное погашение  значительной части внешнего долга, Россия оказалась одной из немногих нефтедобывающих стран, где в докризисный период государственные расходы росли относительно ВВП. К 2008 г. ненефтяной дефицит бюджета достиг 6,5% ВВП. Проведение более жесткой политики позволило бы не только «остудить» спрос, но и ослабить рубль, снизить приток краткосрочного капитала. Глубина падения российской экономики была обусловлена и ее высокой зависимостью от нефтегазовых экспортных доходов. Хотя физический объем экспорта упал лишь на 4,7%, в стоимостном выражении он снизился на 36%. Для сравнения: в крупнейших мировых экспортерах — Китае и Германии — стоимость экспорта снизилась соответственно на 17 и 23%. В целом доходы экспортеров продукции более высокой степени переработки пострадали (в стоимостном выражении) меньше, чем экспортеров сырья.