Эдмунд Фелпс

Таким образом, максимального  уровня потребления можно достичь  только при золотом уровне накопления капитала. Такой уровень накопления капитала возможен, только если предельная производительность капитала равна  норме выбытия капитала. Это и  есть золотое правило.

Действительно, если существующий устойчивый запас  капитала превосходит золотой уровень, то при дальнейшем росте капитала его предельный продукт будет  меньше нормы выбытия, что уменьшит уровень потребления. В противном  случае рост капитала вызовет повышение  потребления, так как предельная производительность капитала превысит норму выбытия. Следовательно, золотое правило является условием достижения максимального уровня потребления при заданных темпах экономического роста. Для поддержания максимального потребления необходимо, чтобы предельный продукт капитала, оставшийся после амортизационных отчислений, был равен темпу прироста производства.

При стабильном приросте трудовых затрат существует прямая зависимость между нормой накопления и запасом капитала, отнесенным к годовому продукту. Выбытие капитала не может быть большим, чем предельный продукт, созданный функционированием  капитала. Золотое правило наглядно показывает уровень капиталовооруженности.

Несомненно, рост населения влияет на капиталовооруженность  так же, как и норма выбытия, т.е. уменьшает запасы капитала. Именно поэтому для достижения максимального уровня потребления необходимо, чтобы чистый предельный продукт капитала был равен темпу прироста населения.

Отсюда можно  сделать вывод, что по модели Р.Солоу  страна с быстро растущими темпами  населения будет иметь более  низкий устойчивый уровень капиталовооруженности  и более низкий доход на душу населения.

Золотое правило  накопления Э. Фэлпса выполняется, когда  предельный продукт за вычетом нормы  выбытия равен нулю:

MPK – σ = 0.

Если экономика  начинает развиваться с запасом  капитала большим, чем по Золотому правилу, необходимо проводить политику, направленную на снижение нормы сбережений, чтобы  уменьшить устойчивый уровень запаса капитала.

Это вызовет увеличение уровня потребления и снижение уровня инвестиций. Капиталовложения будут  меньше, чем выбытие капитала. Экономика  выходит из устойчивого состояния. Постепенно, по мере уменьшения запасов  капитала, выпуск продукции, потребление  и инвестиции также снизятся до нового устойчивого состояния. Уровень  потребления при этом будет выше, чем ранее. И наоборот.

Само по себе накопление капитала не может объяснить  непрерывный экономический рост. Высокий уровень сбережений временно увеличивает темпы роста, но экономика в конце концов приближается к устойчивому состоянию, в котором запасы капитала и объемы производства постоянны.

В модель включается рост населения. Будем считать, что  население в рассматриваемой  экономике равно трудовым ресурсам и растет с постоянным темпом n. Рост населения дополняет исходную модель по 3 направлениям:

1. Позволяет приблизиться  к объяснению причин экономического  роста. В устойчивом состоянии  экономики при растущем населении  капитал и выпуск продукции  на 1 работника остаются неизменными.  Но т.к. количество работников  растет с темпом n, капитал и  объем производства тоже растут  с темпом n.

Рост населения  объясняет рост валового выпуска.

2. Рост населения  позволяет дать дополнительное  объяснение того, почему некоторые  страны богаты, а другие - бедны.  Увеличение темпа прироста населения  уменьшает капиталовооруженность  труда, производительность тоже  снижается. Страны с более высокими  темпами роста населения будут  иметь более низкий уровень  ВНП на душу населения.

3. Рост населения  влияет на уровень накопления  капитала по З.п.

MPK - σ = n.

Далее Солоу ввел в модель технологический прогресс. Производственную функцию запишем:

Y = F(K, L*E),

где E – эффективность  труда 1 работника.

Она зависит от здоровья, образования и квалификации. Составляющая L*E представляет собой  рабочую силу, измеренную в единицах труда с неизменной эффективностью.

Объем производства зависит от количества единиц капитала и от числа эффективных единиц рабочей силы. Эффективность труда  зависит от здоровья, образования  и квалификации рабочей силы.

Технологический прогресс вызывает прирост эффективности  труда с постоянным темпом g. Эта  форма технологического прогресса  называется трудосберегающей. Т.к. рабочая  сила растет с темпом n и отдача от каждой единицы труда растет с темпом g, общее количество эффективных единиц труда L*E растет с темпом (n+g).

Модель Солоу  показывает, что только технологический  прогресс может объяснить непрерывно растущий уровень жизни. Это изменяет и Золотое правило:

MPK = σ + n + g.

Государство должно поощрять научные исследования, защищать авторское право, давать налоговые  льготы.

 

Золотое правило  оказалось важным для экономической  политики. Во-первых, в послевоенное время во многих странах был актуален вопрос об оптимальной норме накопления капитала. Какую долю ВВП следовало  инвестировать, чтобы обеспечить оптимальный  уровень потребления на длительном временном горизонте? Фелпс дал  четкий ответ, позволявший судить об эффективности того или иного  режима роста. Из золотого правила, например, вытекало, что Советский Союз, имевший  к началу 60-х неплохую динамику, на самом деле обеспечивал ее за счет избыточной нормы накопления. Дополнительные затраты существенно перекрывали  отдачу на капитал, что свидетельствовало  о неэффективности роста в  «золотую эпоху» социализма. Во-вторых, применение правила Фелпса на уровне домохозяйств позволяет определить оптимальные принципы налогообложения. Например, налог на потребление оказывается  нейтральным по отношению к данному  правилу, то есть не влияет на норму  сбережений. В этом отношении такой  налог (а его практическим воплощением  является налог с розничных продаж) намного предпочтительнее налогов  на доходы, в особенности от капитала.

За разработку «золотого правила» Э. Фелпс был  удостоен Нобелевской премии в области  экономики.

 

 

 

 

 

Мифическая кривая Филлипса

Вернемся к  проблеме, за которую Фелпс, собственно и был удостоен награды, – взаимосвязи  инфляции и безработицы. Соотношение  этих величин было и остается ключевым для макроэкономической политики государства. После второй мировой войны господствовала радикальная кейнсианская парадигма. Считалось что, управляя агрегированным спросом с помощью налогово-бюджетных мер, государство способно без каких-либо последствий обеспечивать полную занятость. В 50-е годы возобладал более умеренный неокейнсианский подход, признававший, что, управляя спросом, следует все же учитывать инфляционные эффекты. Обратная зависимость безработицы и инфляции выражалась известной кривой Филипса и означала возможность компромисса между достижением нужного уровня занятости и поддержанием стабильного уровня цен. Казалось, что и тем и другим можно легко управлять, соизмеряя относительные выгоды и потери. Поэтому к началу 60-х годов кривая Филлипса стала основным идейным инструментом макроэкономического управления. Однако выражаемая ею связь не имела никаких теоретических оснований, и, как выяснилось позднее, не отражала устойчивой эмпирической закономерности.

С жесткой критикой макроэкономической политики, основанной на кривой Филипса, выступили Эдмунд Фелпс в 1967 г. и годом позже – Милтон Фридман. Их главный теоретический козырь заключался в том, что экономические игроки просчитывают наперед действия властей, а не следуют некоторому заданному образу действий. В кейнсианские макромодели закладывалось именно такие механистические предположения о поведении участников. В реальности, действуя рациональным образом, фирмы и профсоюзы устанавливают номинальные ставки оплаты труда с учетом ожидаемых стимулирующих мер, сводя их в конечном итоге на нет. Устойчивой связи между безработицей и инфляцией не может существовать в принципе, поскольку последняя определяется инфляционными ожиданиями, в которых учтены намерения властей по снижению безработицы. Такая аргументация позволила объяснить неэффективность антициклического управления агрегированным спросом и предсказать феномен стагфляции 70-х годов.

В этой связи  максимум, на что могло рассчитывать государство, это снижение безработицы до так называемого естественного уровня (5-6%), ниже которого начитают разворачиваться инфляционные процессы. В такой ситуации основной целью антициклической политики государства должно было стать не обеспечение какого-либо «целевого уровня» занятости за счет большей или меньшей инфляции, а поддержание стабильности того и другого.

Все это –  хорошо известные теоретические  положения, авторы которых уже не первый раз отмечаются Нобелевской премией. Упомянутые выше Р. Лукас и Ф. Кидланд с Э. Прескоттом на самом деле развили на формализованном уровне логику Фридмена и Фелпса (исследуя рациональные ожидания и объясняя преимущества стабильных правил экономической политики). Поэтому вряд ли имеет смысл освещать здесь выводы и практические рекомендации новой макроэкономики более подробно. Стоит лишь отметить, что на практике задача достижения компромисса в выборе между инфляцией и безработицей все-таки не была полностью отвергнута. Например, монетарная власть США в эпоху Алана Гринспэна обеспечивала поддержание занятости за счет некоторого роста инфляции в рамках неявного двустороннего коридора. Однако такая гибкая политика стала возможной во многом благодаря стабилизации долговременных инфляционных ожиданий к началу 90-х годов.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Интеллектуальная свобода

Несмотря на внешнюю  близость позиций с Фридменом, сам  Фелпс не был и не является монетаристом – ни по образу мыслей, ни по основным предметам своих исследований. Его  критика кейнсианства отличались большей  научной строгостью и меньшей  идеологической и политической ангажированностью. На протяжении последующих лет в  центре его интересов был рынок  труда с присущими ему несовершенствами. Фелпс изучал причины жесткости  заработной платы, структурной безработицы  и ограниченной мобильности трудовых ресурсов. Он также исследовал микроэкономические и структурные факторы, объясняющие  сдвиги естественного уровня безработицы.

Занимаясь подобными  вопросами, Э. Фелпс оказался одним  из основоположников новокейнсианской школы, возникшей в 80-е годы. В  отличие от старого неокейнсианства  образца 50-60-х годов, это направление  основано на прочном микроэкономическом фундаменте индивидуальной рациональности. В отличие от неоклассической  школы и новой макроэкономики новое кейнсианство делает упор на несовершенствах рыночных механизмов. В этом смысле рынки труда (а также  капитала) дают больше всего примеров неэффективности и несостоятельности. При таком подходе выводы и  политические рекомендации основываются не на идеологических установках, а  на реалистических предположениях о  рыночной системе. Разумеется, они не сводятся к простым и однозначным  решениям в соответствии с абстрактными формулами типа «максимума экономической  свободы».

В этой связи  можно наблюдать парадоксальную, на первый взгляд, ситуацию. Фелпс явился одним из основоположников неоконсервативной  революции в экономической теории и политике 80-х годов. Однако на сегодняшний  день он оказался в рядах последовательных противников радикального неолиберализма в духе «экономики предложения», лежащей  в основе налоговых новаций администрации  Буша-младшего. Речь вовсе не идет о  перерождении или эволюция взглядов ученого, а скорее о проявлении его  интеллектуальной свободы от всякой идеологии, будь то дирижизм или неолиберализм. Меры по стимулированию предложения, предпринятые Бушем, критикуются Фелпсом с  тех же научных позиций, с каких  он критиковал 40 лет назад кейнсианские рецепты управления спросом. В частности, анализируя возможные последствия  снижения налога на труд (известного у  нас как ЕСН), Фелпс в соавторстве  с Лоуренсом Саммерсом обосновал неэффективность такого шага для снижения безработицы, по-прежнему очень высокой во многих развитых странах. Перманентное снижение уровня налоговой нагрузки оказывает лишь краткосрочное стимулирующее воздействие на занятость, но по ряду причин долговременный эффект оказывается незначимым. Это подтверждается данными по выборке развитых стран, демонстрирующими полное отсутствие корреляции между уровнем налога на труд и занятости. В любом случае нужно просчитывать все побочные последствия налоговых новаций – на этом Фелпс не перестает настаивать. Еще в начале первого срока Буша он предупреждал, что сокращение налогов приведет к потребительскому буму и дефициту платежного баланса США, не говоря уже о непомерном росте долговой нагрузки.

Среди либеральных  экономистов принято считать  любые субсидии предприятиям нежелательным  и неэффективным методом государственного регулирования. Однако Фелпс не так  давно предложил использовать субсидии (в форме налогового кредита)  фирмам за найм низкооплачиваемых работников. Это позволило бы сэкономить государственные  расходы на пособия по безработице  и устранить структурные перекосы на рынке труда, особенно характерные  для Европы. Пособия обеспечивают более или менее приемлемый уровень  существования, но не решают проблему вовлеченности человека в жизнь  общества. Для Фелпса даже эта проблема имеет первостепенное значение.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Естественный уровень  занятости и экономический рост

Многолетние исследования естественного  уровня занятости привели Э. Фелпса к смещению акцентов и довольно интересным выводам. Данный уровень важен не только и не столько для решения дилеммы макроэкономической политики, о которой говорилось выше. В контексте антициклического управления естественный уровень определяется в связи с краткосрочной ситуацией на рынке труда и набором структурных факторов: предложением рабочей силы, издержками поиска работы, информационной прозрачностью рынка, уровнями пособий и другими институциональными условиями.

В контексте же стратегии  долговременного роста естественный уровень занятости характеризует потенциал развития экономики. Фелпс объясняет это следующим образом. Решения о создании новых рабочих мест принимаются на основе оценки перспектив роста продуктивности и прибыльности. Чем они лучше, тем выше долговременный естественный уровень занятости. Перспективы роста отражаются рыночной стоимостью активов, которыми располагают фирмы, создающие рабочие места. Поэтому существует положительная долговременной связь между уровнем занятости и динамикой финансовых рынков. Например, подъемы фондовых рынков, имеющие фундаментальные основания, приводят к постепенному увеличению занятости. Такая связь ярко выражена для экономик с развитыми рыночными институтами, и существенно слабее в экономиках с доминированием корпоративных систем (финансово-промышленных групп, пользующихся государственными преференциями). К первой группе Фелпс относит англосаксонские страны и Голландию, ко второй – страны континентальной Европы и Японию.

Различия двух групп проявились в очередной раз во второй половине 90-х, когда начался инвестиционный бум, обусловленный глобальным технологическим сдвигом. Снижение естественного уровня безработицы в странах рыночного типа дало рост без инфляционных последствий (аналогично подъему в 50-60-х годов в ряде стран Европы). Кстати, это обстоятельство позволило Алану Гринспэну (помимо упомянутой выше долговременной стабилизации инфляционных ожиданий) пойти в середине 90-х годов на серьезное ослабление монетарной политики без риска вхождения в инфляционную спираль. В то же время эффект снижения естественного уровня безработицы так и не проявился в странах корпоративного типа.