Для поддержания
стабильности банковской системы
и предотвращения возможных банковских банкротств
в 1971 году в Японии была создана Корпорация
по гарантии банковских вкладов. Практически
каждый японский банк ежемесячно платит
в фонд Корпорации взносы в размере 1,012%
от суммы его депозитов.
С 1 апреля 1998 года
в Японии проведена реформа банковской системы.
Реформа отменила большинство ограничений
на валютные операции, а также на банковские
сделки, связанные с ввозом и вывозом капитала.
Фиксированный процент брокерских комиссионных
оставлен теперь только в отношении сделок,
не превышающих 50 млн. иен.
Власти действовали
решительно (отсюда и название
«большой взрыв»). В первую очередь
была ликвидирована система жесткого
сегментирования и регулирования
деятельности финансовых институтов.
По сути дела, «астрофизики» позволили «всем делать все». Далее подверглась
реформированию система страхования вкладов.
Государство взвалило на плечи банков
большую часть связанных с этим финансовых
хлопот. Затем отладило схему плавной
ликвидации неплатежеспособных банков:
работающие активы таких учреждений были
переведены под временное управление
государства.
Правительство также
пошло на пополнение собственного
капитала ослабевших кредитных
институтов. Для этого оно на
возвратной основе привлекает
бюджетные средства. Их обеспечением
служат акции санируемых банков. Наконец,
властями были организованы мероприятия
по скупке неработающих кредитов, причем
как у кредитных учреждений, так и у предприятий,
имеющих перед ними задолженность. Безнадежную
задолженность компаний предполагалось
списать.
Комплекс этих «астрофизических»
мероприятии дополнили институциональные
реформы. Большую независимость
от правительства и самостоятельность
получил Банк Японии, ответственный
за состояние денежной системы
страны. Для общего руководства
реформой была создана комиссия по реструктуризации
финансовой системы. Органы банковского
надзора выделились из министерства финансов
в самостоятельное агентство финансового
надзора. Правительство организовало
две новых корпорации, занимающихся выкупом
неработающих кредитов. Кроме того, в результате
слияний и объединений целого ряда крупных
банков были сформированы мощные финансовые
холдинговые компании.
В последние годы
в финансах Страны восходящего
солнца следует отметить несколько
тенденций. Прежде всего, идет
устойчивое снижение всех видов процентных
ставок. Очевидно, это связано с проводимой
властями страны политикой нулевой ставки,
которая имеет своей целью оживление экономики
через вливание «дешевых» денег. Низкие
ставки настолько зажимают банковскую
маржу, что удельные доходы становятся
минимальными. Это вынуждает кредитные
учреждения искать замену традиционным
источникам получения доходов.
Несмотря на низкие
ставки, обязательства японских
финансовых институтов в виде
действующих депозитов несколько
увеличились. Это демонстрирует наличие у клиентов
свободных средств, которые в условиях
депрессивной экономики не находят иного
применения. Да и сами банки в последнее
время активно работают с населением,
справедливо рассматривая его как важное
дополнение к такой традиционной для себя
клиентуре, как промышленные предприятия.
Однако совокупные
объемы средств, привлеченных
кредитными институтами, несколько
уменьшились. Прежде всего по
причине сокращения объемов эмиссии
банковских бумаг. «Сжимавшиеся»
в объемах средства банки направляли на покупку ценных
бумаг, одновременно сокращая объем выдаваемых
кредитов.
Интерес банков
к бумагам был продиктован
не только расширением возможностей
игры на финансовых рынках. Расширились
объемы выпуска государственных
облигаций (с 96 трлн. до 147 трлн. иен), которые во всем
мире признаются самым надежным вложением
средств. По мере роста прибылей крупные
промышленные корпорации теряли интерес
к новым кредитам. А банки, не находя перспективных
клиентов и перенацелившись на рынок государственных
обязательств, стали с меньшим вниманием
относиться к заемщикам.
Вплоть до лета
2004 года пессимистические нотки
устойчиво преобладали в оценках
рынка потребительского кредитования.
Простые японцы, номинальные доходы
которых в условиях хронической дефляции практически не увеличивались,
тогда еще не были готовы покупать японские
или европейские дорогие товары, отдавая
предпочтение китайскому ширпотребу.
Наконец, по мере
роста курса иена/доллар и при
практически неизменном дневном
обороте торгов происходило сжатие расчетов через систему
валютного клиринга. При этом в структуре
сделок заметно выросла доля соглашений
своп (примерно с половины до двух третей
общего объема дневного рынка).
Ход «экономико-физического»
эксперимента можно замерить
по нескольким показателям. Они свидетельствуют,
что все эти годы после «Большого взрыва»
состояние банковской системы Японии
было заметно хуже, чем финансовых институтов
США. Но по отдельным параметрам оно вполне
сопоставимо с положением дел в развитых
европейских странах.
Так, прибыльность
японских банков в пореформенные
годы (здесь и далее - 1998-2002 гг.)
находилась на низком уровне.
Отношение прибыли к активам
было отрицательным. Прибыль кредитные
учреждения продемонстрировали
лишь в 2000 году. Но уже год спустя этот показатель стал нулевым,
и затем банки снова «вышли в минус». Показатель
прибыли к собственному (акционерному)
капиталу тоже выглядел удручающим. И
только в 2000 году он имел положительное
значение.
Справедливости ради
нужно заметить, что прибыльность, особенно в краткосрочном
аспекте, для японцев не всегда была самоцелью.
Задача традиционно ставилась так, чтобы
обеспечить капиталами стабильный рост
экономической системы в целом. Прибыль
банков при этом возникала как бы сама
собой. Ее надежно гарантировали расширение
объемов продаж и, соответственно, доходов
промышленных корпораций. Таким образом,
проблема эффективности японских банков
связана не столько с их неумением работать,
сколько со структурой общественного
капитала и механизмом функционирования
экономики, а также со спекулятивной земельно-фондовой
эйфорией, охватившей страну в 1980-е годы.
По качеству активов
банковской системы Япония тоже
уступала большинству развитых
стран. Объем неработающих кредитов
к общей сумме выданных кредитов в пореформенный период находился на
уровне заметно более высоком, чем, например,
в США. Более того, в Японии это отношение
не демонстрировало тенденции к снижению.
Еще хуже дело
обстояло с резервами на покрытие
неработающих кредитов. В Японии
они постоянно сжимались, а в США, наоборот, увеличивались
и даже превышали 100%. Доля неработающих
займов в Японии даже при самой грубой
прикидке все же была в целом несколько
лучше, чем худшие показатели для Европы,
но размер резервов под неработающие японские
кредиты заметно уступал европейскому
уровню.
Отсутствие ясной
тенденции к снижению доли
неработающих кредитов в активах
говорит о том, что они в
текущей деятельности банков
по-прежнему воспроизводятся. Отчасти
это связано с тем, что при
существующей в стране сложной перекрестной системе акционерного
капитала при выдаче кредитов понятие
«плохонький, но свой» не является пустым
звуком. При оценке качества капитала
необходимо также принять во внимание
действия японского правительства, которое
неоднократно производило вливание свежих
средств в капитал банков.
Все это привело
к тому, что показатели качества
капитала оказались завышенными,
по некоторым оценкам, примерно
вдвое. И при тщательном изучении
состояния капиталов, предпринятом
надзорными структурами, некоторые банки были прямо уличены в искажении
бухгалтерской отчетности.
В 2003 году наметились
тенденции к сокращению объема
неработающих кредитов, что позволило
МВФ выразить надежду, что худшие
для японских финансовых институтов
годы остались позади. Тем не менее, среди российских исследователей
данной проблемы преобладают весьма осторожные
или пессимистические оценки. Эксперты
из институтов Российской академии наук
отмечают низкую эффективность «Большого
взрыва» и полагают, что списание неработающих
кредитов и решение прочих проблем может
растянуться в Японии на десятилетия.