Слоговое письмо

Слоговым письмом (индийские системы брахми, деванагари, японская кана и др.) называется письмо, знаки которого обозначают слоги  и слогообразующие звуки (например, гласные).

Отметим три  случая не совсем правильного применения понятия «слоговое письмо».

Первый, уже разобранный  выше случай, — это в отношении  современного китайского письма.

Второй случай — это применение термина «слоговые  знаки» в отношении некоторых  знаков древнеегипетского письма. В  письме этом обычно различаются три категории знаков: 1) знаки, обозначающие целые слова; 2) знаки, обозначающие сочетания из двух (или нескольких) согласных или неслоговых гласных звуков египетского языка и применявшиеся для обозначения частей какого-либо слова; 3) знаки, обозначающие отдельные согласные или неслоговые гласные египетского языка.

Первая категория  знаков представляет собой типичные логограммы (идеографические или  фонетические); третья — консонантно-звуковые знаки. Что касается знаков второй категории, то они: получили в мировой литературе наименование «слоговых». В отношении египетского консонантного письма такой термин крайне неточен. «Слоговой знак» — это знак, передающий слог, т.е. изолированную гласную или же сочетание гласного звука с согласным.

Между тем в  египетском консонантном письме гласные  вообще не обозначались. Поэтому термин «слоговой знак» в применении к египетскому письму следует  понимать лишь как условное, традиционное название знака, передающего сочетание  из двух и более согласных (в отличие от односогласных буквенно-звуковых знаков египетского письма) и используемого (в отличие от логограмм) для обозначения отдельных частей слов. Правильней же всего такие знаки называть не «слоговыми», а «двухконсонантными». Третий случай неточного применения термина «слоговые знаки» — это в отношении корейского письма. В основе современной корейской системы письма (кунмун) лежит около 40 простейших буквенно-звуковых знаков. Однако знаки эти используются лишь в строго определенных слоговых сочетаниях; в корейском наборном шрифте каждому такому слоговому сочетанию соответствует определенная лигатура. В связи с этой особенностью корейского письма его иногда тоже называют «слоговым», что является, конечно, неправильным.

Поскольку в  основе корейского письма лежат буквенно-звуковые знаки, которые, хотя и применяются в определенных слоговых сочетаниях, но пишутся раздельно и, кроме того, образуют самостоятельный алфавит, постольку корейское письмо следует считать разновидностью не слогового, а буквенно-звукового письма. Наиболее точное наименование для этой разновидности — «лигатурно-звуковое письмо».

                  Преимущества слогового письма

По сравнению  с логографическим слоговое письмо удобнее для обучения и пользования. Оно может обходиться гораздо  меньшим количеством знаков, так как количество разных слогов в любом языке всегда во много раз меньше, чем количество слов. В древнейших логографически-фонетических системах количество знаков обычно измерялось многими сотнями и даже тысячами; в слоговых системах количество основных знаков (не считая лигатурных) обычно колебалось от 35—40 (брахми, кхарошти, персидско-ахеменидское письмо) и до двух с лишним сотен знаков (эфиопское письмо). Кроме того, слоговое письмо точнее отражает язык, в особенности его фонетику. Сравнительно хорошо может передавать слоговое письмо и грамматические формы слов.

По сравнению  с буквенно-звуковым слоговое письмо имеет лишь одно преимущество —  большую легкость обучения грамоте. Для представителей подавляющего большинства  языков выделение слога из речи психологически проще, чем выделение отдельного звука, требует меньших аналитических усилий. Недаром даже в современных буквенно-звуковых системах обучение грамоте нередко начинается с чтения по слогам. В особенности легко выделяются слоги из речи в языках с небольшим количеством разных слогов и с однотипным их строением (например, со строением по закону открытых слогов). Более легко выделяются из речи звуки (согласные) лишь в языках с консонантной структурой корневых основ, например, в семитских языках.

Именно по этой причине чисто звуковые системы  письма в общеисторическом плане  возникали еще позже чисто  слоговых — лишь со второй половины I тысячелетия до н.э.

Принципиальные  недостатки слогового письма по сравнению  с буквенно-звуковым гораздо существеннее.

Первый и важнейший  недостаток слогового письма обусловлен тем, что в подавляющем большинстве  языков количество разных слогов значительно  больше, чем количество разных звуков. Поэтому слоговые системы письма требуют для точной передачи речи, как правило, большего количества разных знаков. В буквенно-звуковых системах количество разных знаков (букв) колеблется от 20 до 40, превышая этот предел лишь в немногих языках (например, в некоторых северокавказских); в слоговых системах количество разных знаков колеблется от 35—40 до 200 (не включая сюда лигатур). При этом возможность обходиться даже таким числом знаков нередко достигается в слоговых системах за счет использования особых искусственных приемов (диакритических значков, лигатур и т.п.). Этот недостаток слогового письма не ощущается лишь в немногих языках, обладающих ограниченным количеством разных слогов (например, в японском).

В особенности  большое число разных знаков необходимо для тех слоговых и лигатурно-звуковых систем, в которых знаки могли обозначать любые слоговые сочетания. В этих системах — переднеазиатских клинописных (кроме персидской), майя, лигатурно-звуковой корейской — количество разных знаков измерялось несколькими сотнями.

Второй недостаток слоговых систем — трудность передачи смежных и конечных согласных. Недостаток этот обусловлен тем, что в большинстве слоговых систем (кроме перечисленных в предыдущем абзаце) знаки обозначали изолированные гласные и сочетания согласный плюс гласный, а в индийских системах — даже только изолированные гласные либо сочетания согласный плюс гласный «а».

Поэтому в этих системах для передачи смежных и  конечных согласных (а в индийских  системах для передачи сочетаний  согласный плюс какой-либо иной гласный, кроме а) необходимо было или создавать огромное количество лигатурных знаков (индийские системы), или мириться с неточной передачей речи (эфиопское письмо) или же использовать одни и те же знаки не только со слоговым, но и с консонантно-звуковым значением (персидско-ахеменидское письмо).

Указанные трудности  не возникали лишь для немногих слоговых систем, служивших для передачи языков, в которых господствовали законы открытых слогов и недопустимости смежных  согласных. К таким слоговым системам относились японская кана и, вероятно, критско-минойское и кипрское письмо.

Рассмотрим эти  положения на примерах отдельных  слоговых систем. 
 

                                 Слоговое письмо майя

По последним  исследованиям, в частности согласно работам советского ученого Ю. В. Кнорозова, логографически-слоговой характер имела также древнейшая и наиболее развитая система письма аборигенов Америки — письмо майя.

Государство майя, представлявшее собой конфедерацию городов, возникло около VII в. до н.э. в  Центральной Америке на территории современной Гватемалы. Около VII—VIII вв. майя по неустановленным причинам покинули свои города и переселились к северу, на п-ов Юкатан. Расцвет государственности и культуры майя здесь продолжался с X по XV в. Испанцы, высадившиеся на Юкатане в 1527 г., нашли города майя уже очень ослабленными междоусобной борьбой и поэтому сравнительно быстро их завоевали.

Древнейшие датированные письменные памятники майя относятся к IV в. н.э., древнейшие недатированные, вероятно, восходят к последним векам до н.э. Большинство памятников представляет собой надписи, высеченные на камне (на стелах, алтарях, стенах храмов и т.п.). До испанского завоевания у майя имелось также много рукописей. Рукописи эти, складываемые гармоникой, выполнялись обычно цветными красками на полотнищах оленьей кожи или особого материала из древесной коры, внешне напоминавшего бумагу. После испанского завоевания большинство рукописей майя были уничтожены как языческие; в особенности много сожжено в столице майя на аутодафе, организованном в 1561 г. францисканским монахом Диэго де Ланда. До настоящего времени сохранились только три рукописи майя, обычно именуемые по месту их хранения «дрезденской», «мадридской» и «парижской».

Знание письма майя было достоянием жрецов и крупных  государственных чиновников; для  остального населения письмена были непонятны и имели лишь магическое и эстетическое значение. Поэтому  с распадом государства майя, в  частности с уничтожением жречества, исчезло и понимание письма.

Письменные памятники  майя насыщены цифровыми и календарными знаками и представляют собой, как  правило, датированные исторические хроники. В основе письменности майя, по-видимому, лежало учение, что события повторяются в течение каждого цикла времени, и поэтому значение последовательности событий в прошлом позволяет предвидеть их в будущем. По образному выражению Э. Томпсона, «ритм времени очаровал майя», а их письменность — это «симфония времени».

В большинстве  письменных памятников майя строки идут горизонтально и состоят из изобразительных, сильно стилизованных, как правило, овальных иероглифов, симметрично расположенных  по отношению друг к другу. Общее  количество разных иероглифов — около 300. Иероглифический текст обычно сопровождается пиктографическими изображениями, поясняющими его.

Таким образом, если письмо ацтеков по соотношению  в нем иероглифических знаков и пиктографических изображений  напоминает додинастические письменные памятники Египта (иероглифы служат главным образом для передачи чисел и собственных имен и являются как бы дополнением к пиктографическому изображению, в которое они вкомпонованы), то письмо майя близко к египетским памятникам начала Древнего царства (пиктографические изображения являются как бы пояснением к иероглифическому тексту, который они сопровождают).

В своем сочинении  «Сообщение о делах в Юкатане» (1566 г.) Диего де Ланда утверждает, что майя применяли как буквенно-звуковые знаки, так и слоговые. «Из их букв, — пишет Д. де Ланда, — я помещу здесь азбуку; их громоздкость не позволяет больше, ибо они употребляют для всех согласных буквы из одного знака и затем для соединения частей другой... как можно видеть на следующем примере: «Le» значит «петля» и «охотиться с ней»; чтобы написать это знаками, хотя при произношении нам слышатся две буквы, они писали тремя, помещая к согласной «l» гласную «e», которую она имеет перед собой. И в этом они не запутываются, хотя употребляют их, если пожелают, по своей прихоти... Затем в конце они приписывают соединительную часть». И далее: «Они также пишут по слогам, одним и другим способом»,

После издания  в середине XIX в. рукописей майя и  сочинения Д. де Ланда было предпринято множество попыток расшифровки письма майя. В результате, путем арифметических расчетов и сличения иероглифов с пиктографическими изображениями, удалось определить значение всех цифровых знаков майя, условных иероглифов дней, месяцев, исторических циклов, четырех сторон света, символов планет, главных богов, а также нескольких изобразительных иероглифов (главным образом иероглифов жертвенных животных). Всего было расшифровано около 100 из 300 знаков майя. При этом, как правило, удавалось установить лишь смысловое, а не фонетическое значение этих знаков (исключение — несколько слов, фонетически прочтенных Л. де Рони и С. Томасом).

В 50-х годах XX в. расшифровка письма майя сильно продвинулась вперед трудами Ю. В. Кнорозова.

По утверждению  Ю. В. Кнорозова, основной причиной, тормозившей прежние работы по расшифровке письма майя был установившийся с конца XIX в. взгляд на это письмо, как на письмо в основном логографическое, и связанный с этим отказ от использования алфавита Д. де Ланда. Согласно Ю. В. Кнорозову, письмо майя (подобно большинству древнейших «иероглифических» систем письма) сочетало слоговые знаки с фонетическими и идеографическими логограммами; при этом последние использовались как для самостоятельного обозначения слов, так и в качестве детерминативов. Исходя из такого взгляда на письмо майя, Ю. В. Кнорозов основной задачей расшифровки считал определение фонетического значения знаков майя.

В основу расшифровки  Ю. В. Кнорозовым были положены:

1) изучение языка  майя по старинным текстам,  написанным на этом языке латинскими  буквами (так называемые книги  «Чалам Балам», сохранившиеся от  середины XVI в., т.е. от времени  испанского завоевания); согласно  этим текстам древний язык  майя предстает как язык с однослоговыми корнями слов и с развитым сингармонизмом;

2) установление  значения знаков методами сличения  иероглифов с пиктографическими  изображениями и со знаками  алфавита Д. де Ланда с проверкой  предполагаемого фонетического  значения слоговых иероглифов методом «перекрестного чтения».

В результате такой  методики Ю. В. Кнорозов определил фонетическое значение многих слоговых иероглифов и пришел в выводу, что письмо майя было письмом в основном слоговым.

В соответствии со строением однослоговых корневых основ языка майя слоговые иероглифы майя могли иметь (подобно знакам ассиро-вавилонской клинописи) одно из четырех значений:

1) изолированная  гласная, 

2) согласная  плюс гласная (чаще всего),

3) гласная плюс  согласная, 

4) согласная  плюс гласная плюс согласная.

Слоговые иероглифы  третьей категории могли, кроме  того, использоваться для обозначения  конечных согласных слова. В этих случаях, в соответствии с характерным  для древнего языка майя сингармонизмом обычно применялся слоговой иероглиф, непроизносимый гласный которого совпадал с предыдущим гласным данного слова: так, например, слово tzul («собака») передавалось слоговыми иероглифами tzu + l (и), слово Chel (имя богини — иероглифами che + I (е).