Тяжелые металлы в волосах людей проживающих в городе и сельской местности

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава 3. Накопление свинца в  биологических средах детей и подростков, проживающих в промышленной городской зоне.

    Свинец  относится к группе тяжелых металлов, широко распространен в окружающей среде и способен вызвать заболевания  у людей.

    За  последние годы свинец стал в России наиболее распространенным токсикантом  из группы тяжелых металлов, высокая концентрация которого в природных средах и накопление его в организме человека обусловлены, прежде всего, промышленными выбросами и неконтролируемым резким увеличением количества автомобилей, работающих на низкокачественном этилированном бензине. К числу наиболее важных техногенных источников свинца относятся выхлопные газы двигателей внутреннего сгорания, выбросы продуктов, образующихся при высокотемпературных технологических процессах, сточные воды, добыча и переработка металла, транспортировка, истирание и рассеивание его во время работы машин и механизмов.

    Оценка  накопления свинца в биологических средах детей и подростков, при действии химических факторов производственной среды медеплавильного предприятия является целью исследования.

    Объектом  исследования были дети и подростки (мальчики и девочки) в возрасте 6-11 лет и 12-17 лет, проживающие в районе размещения медеплавильного предприятия (МПП), на расстоянии 5 и 7 км от него, которые  составляли группы исследования. Образцы  биологических сред (волос, ногтей) были отобраны у 28 человек. Исследование свинца в биологических средах определялось методом масс-спектрометрии с индуктивно связанной плазмой (МС-ИСП) на квадрупольном масс-спектрометре Elan 9000 (Perkin Elmer, США) в АНО «Центр Биотической Медицины» г. Москва (№ГСЭН.RU.ЦОА.311). Группу сравнения составляли дети и подростки, проживающие в сельской местности (n=3). Полученные результаты были подвергнуты статистической обработки с определением средней арифметической величины, средней ошибки вероятности. Статистическая обработка полученных материалов выполнена в оперативной системе Windows-2001 с использованием стандартных прикладных программ Mikrosoft Excel 2001 и Statistika.

    Химические  вещества могут накапливаться в  различных биологических средах. Соответственно, отклонения в содержании химических элементов или накопление токсичных могут являться не только критерием экологического неблагополучия, но и служить маркерами на уровне донозологической диагностики отклонений в состоянии здоровья [8,9].

    Наряду  с химическим составом пыли и ее концентрацией в атмосферном  воздухе, важное эколого-гигиеническое  значение имеет распределение частиц по размерам, что во многом определяет их осаждаемость. В воздухе медеплавильного предприятия преимущественно содержатся мелкодисперстные частицы пыли. Мелкодисперстная пыль представляет собой большую опасность, так как вдыхание частиц пыли малого размера попавших в бронхи мелкого калибра, затрудняет их выведение, ресничками эпителия, вызывая патологические изменения и способствует, частичному их всасыванию [7,8,9,10].

    Установлено, что содержание свинца у мальчиков  и девочек 6-11 лет и 12-17 лет, проживающих  на расстоянии 7 км от МПП, увеличено  в 2,7 раза (4,3±1,5 мкг/г) и в 3 раза (4,8±1,5 мкг/г) по сравнению с группой сравнения. Выявлено, что содержание Pb в ногтях у мальчиков и девочек 6-11 лет, проживающих в районе размещения МПП, на расстоянии 5 км от него и у мальчиков и девочек 12-17 лет, проживающих на расстоянии 5 км от предприятия, увеличено в 2 раза (2,45±0,8 мкг/г), в 2,7 раза (3,4±1,3 мкг/г) и в 2,2 раза (2,8±1,2 мкг/г) соответственно.

    Выбрасываемая в атмосферный воздух металлургическая пыль содержит:  медь, железо, цинк, свинец, кадмий, хром, кобальт, никель и ряд других металлов.

    При исследовании среднесуточных концентраций металлов в воздухе на  селитебной территории размещения медеплавильного  предприятия установлено,  превышение свинца в 2000 году в 2,2 раза (0,00066?0,0002 мг/м3), в 2001 году – в 2,1 раза (0,00062?0,0002 мг/м3); 2003 году – в 2 раза (0,00061?0,0002 мг/м3) относительно ПДК. При изучении содержания свинца в почве на селитебной территории размещения медеплавильного предприятия, установлено увеличение его содержания в 6,4 раза (204,8±1,16 мг/кг) относительно ПДК.

    Проведенный корреляционный анализ между содержанием  свинца в воздухе селитебной территории МПП и его содержанием в  волосах и ногтях у детей и  подростков, проживающих на территории размещения МПП, позволил установить высокую корреляционную зависимость накопления свинца: в волосах - у мальчиков и девочек 6-11 лет и 12-17 лет, проживающих на расстоянии 7 км от МПП (r = 0,7 и r = 0,78), в ногтях – у мальчиков и девочек 6-11 лет, проживающих в районе размещения МПП (r = 0,7), у мальчиков и девочек 6-11 лет на расстоянии 5 км от предприятия (r = 0,8), у мальчиков и девочек 12-17 лет, проживающих на расстоянии 5 км от предприятия (r = 0,72). Показатели группы сравнения: Pb в волосах-1,6 мкг/г, Pb в ногтях-1,25 мкг/г.

    Таким образом, накопление свинца в биологических средах, а, следовательно, и в организме детей и подростков, проживающих на территории размещения МПП, связано с его содержанием в воздухе, о чем свидетельствует высокие коэффициенты корреляции. 

 

Глава 4. Состояние афферентных проводящих путей у рабочих, контактирующих с ртутью, и лиц с хронической ртутной интоксикацией в городе Ангарск.

    Проблема  токсических поражений нервной  системы актуальна для медицины труда и экологии человека в целом, что обусловлено широким использованием в производстве химических соединений, обладающих нейротропным эффектом. Для медицины труда важным является отсутствие надежных методов ранней диагностики хронических нейроиитоксикаций. В последние годы отравления, вызываемые низкодозпыми воздействиями загрязнителей, утратили выраженную специфичность клинических проявлений. При скрининге работников 000 «Усольехимпром» (г. Усолье-Сибирское Иркутской области) у 43 % обследованных выявлен синдром вегетативной дистонии. Можно предполагать, что не меньшая частота неврологических расстройств имеет место на других предприятиях, но уровень их встречаемости и роль химических загрязнителей остаются не выясненными из-за недостаточности сведений об условиях труда, отсутствия адекватной диагностики. Данные литературы и исследований клиники института медицины труда и экологии человека г. Ангарска свидетельствуют о прогрессировании нервно-психических нарушений в отдаленном периоде нейроиитоксикаций, в том числе после прекращения контакта с токсикантом. Слабо разработаны этиологические аспекты токсических поражений мозга и периферической нервной системы при отдаленных последствиях профессиональных нейроиитоксикаций.

    Целью работы явилась оценка состояния  периферических (по данным электронейромиографического  - ЭНМГ - обследования) и центральных афферентных проводящих путей (по результатам регистрации соматосенсорных вызванных потенциалов — ССВП)у работников химических производств при воздействии ртути.

    4.1. Методы определения  афферентных проводящих  путей у рабочих, контактирующих с ртутью.

    В клинических условиях были обследованы  три группы лиц. Первая - 47 стажированных  работников ОАО «Саянскхимпласт», контактировавших с соединениями ртути; средний возраст (49,2 + 4,4) года, средний стаж (18,1 + 5,6) года. Вторая - 12 работников этого же предприятия с впервые установленным диагнозом хроническая ртутная интоксикация (ХРИ); средний возраст (52,4 + 3,2) года, средний стаж (19,9 + 8,2) года. Третья группа - 45 работников 000 «Усольехимпром» Иркутской области с диагнозом ХРИ, постконтактный период (8,5 ± 2,6) года; средний возраст (42,7 + 4,3) года при среднем стаже контакта со ртутью (12,3 ± 2,7) года. В качестве контроля использовались данные обследования 26 лиц мужского пола, не контактировавших с вредными производственными факторами.

    Всем  обследованным проводилась электронейромиография  с тестированием сенсорного компонента нервов на верхних и нижних конеч- ностях при использовании электронейромиографа «Нейро-ЭМГ-Микро» фирмы «Нейрософт» г. Иваново. Изучались амплитуда сенсорного ответа (потенциала действия - ПД нерва), сенсорная скорость прохождения импульса (СПИ) в дистальном отделе тестируемого нерва: кисть руки для верхних конечностей и область ступни — для нижних. Регистрация ("СИП проводились при стимуляции срединного нерва в области запястья. Вызванные потенциалы (ВП) регистрировались с точки Эрба, с шейного отдела спинного мозга (остистый отросток VII шейного позвонка) и со скальпа (точки СЗ, С4 согласно схеме 10-20 %). Анализировались следующие показатели: латентные периоды пиков N9 (ПД нервных волокон плечевого сплетения), ШЗ(постсинантическая активация задних рогов спинного мозга), N18 (связанный с постсинаптической деполяризацией вентро-постеролатеральных ядер таламуса), N20 (потенциал ближнего поля, отражающий первичную корковую активацию соматосенсорной зоны), Р25 и N30 (отражайте корковую активацию в результате прихода к коре сенсорной посылки от таламических ядер); межпиковые интервалы N10—Ш3(характеризующий проведение от плечевого сплетения до нижних отделов ствола мозга), N11—N13 (отражающий проведение по шейному отделу спинного мозга), N13—N18 (время проведения от шейного утолщения до вентропостеро-латерального ядра таламуса), N13—N20 (проведение от нижних отделов ствола до коры головного мозга, носит название времени центрального проведения). Математико-статистическую обработку данных проводили с использованием интегрированного статистического пакета программ Statistica 5.5.

    4.2. Результаты состояния рабочих, контактирующих с ртутью города Ангарск.

    Анализ  состояния сенсорного компонента периферических нервов выявил наличие изменений во всех группах обследованных. В 1-й группе наблюдалось снижение ЭНМГ-показателей: при стимуляции нервов на верхних конечностях отмечалось снижение ПД сенсорного ответа (р < 0,01) и СПИ (р < 0,001) при стимуляции локтевого нерва, снижение СПИ по большеберцовому нерву (р < 0,05). Во 2-й группе обследованных сходные изменения регистрировались при тестировании срединного и локтевого нервов — снижение амплитуды ПД нерва и сенсорной СПИ, по большеберцовому нерву регистрировалось снижение СПИ (р < 0,001). У лиц 3-й группы снижение основных параметров (амплитуда сенсорного ответа и СПИ) отмечалось при тестировании нервов верхних и нижних конечностей.

    Данные  регистрации ССВП у лиц 1-й группы при сравнении с результатами контроля выявили достоверное увеличение латентного периода компонентов N10 (р < 0,01), N13 (р < 0,001), N18 (р < 0,05), N20 (р < 0,001) и Р25 (р < 0,001); отмечалось возрастание латентного периода интервалов N10-N13 (р < 0,001) и N18-N20(p < 0,01). Во 2-й группе обследованных отмечалось достоверное увеличение латентного периода пиков N10 (р < 0,001), N13 (р < 0,01), N18 (р < 0,05) и N20 (р < 0,01). Возрастала латентность интервалов N10-N13 (р < 0,05) N11 —N13 (р < 0,01), N18-N20 (р < 0,01). Для обследованных лиц 3-й группы характерно статистически достоверное увеличение по сравнению с данными контрольной группы всех параметров ССВП. Кроме вышеперечисленных изменений увеличилась латентность пиков N11 (р < 0,05) и N30 (р < 0,05), а также латентный период интервалов N13—N18 (р < 0,001) и N13-N20 (р < 0,05).

    Таким образом, у стажированных рабочих  (1-я группа) отмечались периферические и центральные изменения афферентных структур. Периферические изменения заключались в возрастании латентного периода ПД нервных волокон плечевого сплетения и замедлении постсинаптической активности нейронов задних столбов спинного мозга. Дальнейшие нарушения, по данным регистрации ССВП, отражали изменения постсинаптической деполяризации вентропостеролатеральных ядер таламуса, что соответствовало возрастанию латентного периода пика N18. Известно, что выраженность этого компонента позволяет использовать его в диагностике как показатель состояния таламических ядер и как маркер для измерения времени проведения на доталамических уровнях афферентных путей. Также у стажиро-ванных рабочих зафиксировано нарушение корковых ответов ССВП — отмечалось возрастание латентного периода компонента N20 (первого коркового компонента коры). Возрастание латентного периода этого компонента можно трактовать как снижение активности таламокортикальной радиации и замедление ответа нейронов задней центральной извилины на афферентную посылку по специфическим таламо-кортикальпым волокнам, также в генерацию этого потенциала существенный вклад вносят корковые нейроны постцентральной извилины. Нарушение корковой активности соматосенсорной зоны подтверждает и достоверное возрастание латентного периода компонента Р25 и связанного с ним колебания N30. Этот комплекс отражает корковую активность в результате прихода к коре специфической сенсорной посылки по олигосинаптическим проекциям из вентропостеролатерального таламического ядра. У обследованных с впервые установленным диагнозом ХРИ (2-я группа) зафиксированные изменения носят сходный характер. Отличительным признаком являлось возрастание времени проведения импульса по шейному отделу спинного мозга (увеличение интервала N11-N13, р < 0,01) и увеличение времени центрального проведения - показателя, характеризующего прохождение импульса по афферентным проводящим структурам от нижних отделов ствола до коры головного мозга (возрастание интервала N13—N20). У больных с отдаленными последствиями ХРИ (3-я группа) наблюдалось углубление изменений. Отмечалось увеличение времени постсинаптической активности нейронов заднего рога на уровне шейного утолщения, возбуждаемого коллатералями быстропроводящих волокон задних столбов (возрастание латентное™ пика N11, р < 0,05). Достоверно увеличивались изменения, которые можно интерпретировать как нарушение активности нейронов ствола мозга, связанные с проведением импульса от шейного утолщения до вентропостеролатерального ядра таламуса через волокна медиальной петли (достоверное возрастание интервала N13—N18, р < 0,05, у больных 3-й группы по сравнению с лицами 1 -й). В целом у больных ХРИ достоверно увеличивалось время центрального проведения (возрастание латентности интервала N13—N20, р<0,01), характеризующее проведение от нижних отделов ствола до коры головного мозга.