Грегор Мендель

Г. Мендель доказал, что каждый признак организма  определяется наследственными факторами, задатками (впоследствии их назвали  генами), передающимися от родителей  потомкам с половыми клетками. В  результате скрещивания могут появиться  новые сочетания наследственных признаков. И частоту появления каждого такого сочетания можно предсказать.

Обобщенно результаты работы ученого выглядят так:

— все гибридные  растения первого поколения одинаковы  и проявляют признак одного из родителей;  
— среди гибридов второго поколения появляются растения как с доминантными, так и с рецессивными признаками в соотношении 3:1;  
— два признака в потомстве ведут себя независимо и во втором поколении встречаются во всех возможных сочетаниях;  
— необходимо различать признаки и их наследственные задатки (растения, проявляющие доминантные признаки, могут в скрытом виде нести задатки рецессивных);  
— объединение мужских и женских гамет случайно в отношении того, задатки каких признаков несут эти гаметы.

В феврале и марте 1865 года в двух докладах на заседаниях провинциального научного кружка, носившего название Общества естествоиспытателей города Брю, один из рядовых его членов, Грегор Мендель, сообщил о результатах своих многолетних исследований, завершенных в 1863 году. Несмотря на то что его доклады были довольно холодно встречены членами кружка, он решился опубликовать свою работу. Она увидела свет в 1866 году в трудах общества под названием «Опыты над растительными гибридами».

Современники  не поняли Менделя и не оценили  его труд. Для многих ученых опровержение вывода Менделя означало бы ни много  ни мало, как утверждение собственной  концепции, гласившей, что приобретенный  признак можно «втиснуть» в хромосому  и обратить в наследуемый. Как  только не сокрушали «крамольный» вывод  скромного настоятеля монастыря  из Брно маститые ученые, каких только эпитетов не придумывали, дабы унизить, высмеять. Но время решило по-своему.

Грегор Мендель  не был признан современниками. Слишком  уж простой, бесхитростной представилась  им схема, в которую без нажима и скрипа укладывались сложные явления, составляющие в представлении человечества основание незыблемой пирамиды эволюции. К тому же в концепции Менделя  были и уязвимые места. Так, по крайней  мере, представлялось это его оппонентам. И самому исследователю тоже, поскольку  он не мог развеять их сомнений. Одной  из «виновниц» его неудач была ястребинка.

Ботаник Карл фон  Негели, профессор Мюнхенского университета, прочитав работу Менделя, предложил  автору проверить обнаруженные им законы на ястребинке. Это маленькое растение было излюбленным объектом Негели. И Мендель согласился. Он потратил много сил на новые опыты. Ястребинка — чрезвычайно неудобное для  искусственного скрещивания растение. Очень мелкое. Приходилось напрягать  зрение, а оно стало все больше и больше ухудшаться. Потомство, полученное от скрещивания ястребинки, не подчинялось  закону, как он считал, правильному  для всех. Лишь спустя годы после  того, как биологи установили факт иного, не полового размножения ястребинки, возражения профессора Негели, главного оппонента Менделя, были сняты с  повестки дня. Но ни Менделя, ни самого Негели уже, увы, не было в живых.

Очень образно  о судьбе работы Менделя сказал крупнейший советский генетик академик Б.Л. Астауров, первый президент Всесоюзного  общества генетиков и селекционеров  имени Николая Ивановича Вавилова: «Судьба классической работы Менделя превратна и не чужда драматизма. Хотя им были обнаружены, ясно показаны и в значительной мере поняты весьма общие закономерности наследственности, биология того времени еще не доросла до осознания их фундаментальности. Сам Грегор Мендель с удивительной проницательностью предвидел общезначимость обнаруженных на горохе закономерностей и получил некоторые доказательства их применимости к некоторым другим растениям (трем видам фасоли, двум видам левкоя, кукурузе и ночной красавице). Однако его настойчивые и утомительные попытки приложить найденные закономерности к скрещиванию многочисленных разновидностей и видов ястребинки не оправдали надежд и потерпели полное фиаско. Насколько счастлив был выбор первого объекта (гороха), настолько же неудачен второй. Только много позднее, уже в нашем веке, стало понятно, что своеобразные картины наследования признаков у ястребинки являются исключением, лишь подтверждающим правило.

Во времена  Менделя никто не мог подозревать, что предпринятые им скрещивания  разновидностей ястребинки фактически не происходили, так как это растение размножается без опыления и оплодотворения, девственным путем, посредством  так называемой апогамии. Неудача  кропотливых и напряженных опытов, вызвавших почти полную потерю зрения, свалившиеся на Менделя обременительные  обязанности прелата и преклонные годы вынудили его прекратить любимые  исследования.

Прошло еще  несколько лет, и Грегор Мендель  ушел из жизни, не предчувствуя, какие  страсти будут бушевать вокруг его  имени и какой славой оно, в  конце концов, будет покрыто. Да, слава и почет придут к Менделю  уже после смерти. Он же покинет  жизнь, так и не разгадав тайны  ястребинки, не «уложившейся» в выведенные им законы единообразия гибридов первого  поколения и расщепления признаков  в потомстве».

Менделю было бы значительно легче, знай он о работах  другого ученого Адамса, опубликовавшего  к тому времени пионерскую работу о наследовании признаков у человека. Но Мендель не был знаком с этой работой. А ведь Адамс на основе эмпирических наблюдений за семьями с наследственными  заболеваниями фактически сформулировал  понятие наследственных задатков, подметив доминантное и рецессивное наследование признаков у человека. Но ботаники не слышали о работе врача, а тому, вероятно, выпало на долю столько практической лечебной работы, что на абстрактные  размышления просто не хватало времени. В общем, так или иначе, но генетики узнали о наблюдениях Адамса, только приступив всерьез к изучению истории генетики человека.

Не повезло  и Менделю. Слишком рано великий  исследователь сообщил о своих  открытиях научному миру. Последний  был к этому еще не готов. Лишь в 1900 году, переоткрыв законы Менделя, мир поразился красоте логики эксперимента исследователя и изящной  точности его расчетов. И хотя ген  продолжал оставаться гипотетической единицей наследственности, сомнения в его материальности окончательно развеялись.

Грегор Мендель  был современником Чарлза Дарвина. Но статья брюннского монаха не попалась на глаза автору «Происхождения видов». Остается лишь гадать, как бы оценил Дарвин открытие Менделя, если бы ознакомился  с ним. Между тем великий английский натуралист проявлял немалый интерес  к гибридизации растений. Скрещивая  разные формы львиного зева, он по поводу расщепления гибридов во втором поколении  писал: «Почему это так. Бог знает...»

Умер Грегор Мендель 6 января 1884 года, настоятелем того монастыря, где вел свои опыты с горохом. Не замеченный современниками, Мендель, тем не менее, нисколько не поколебался в своей правоте. Он говорил:

«Мое время  еще придет». Эти слова начертаны  на его памятнике, установленном  перед монастырским садиком, где  он ставил свои опыты.

Знаменитый физик Эрвин Шрёдингер считал, что применение законов Менделя равнозначно внедрению квантового начала в биологии.

Революционизирующая роль менделизма в биологии становилась  все более очевидной. К началу тридцатых годов нашего столетия генетика и лежащие в ее основе законы Менделя стали признанным фундаментом современного дарвинизма. Менделизм сделался теоретической  основой для выведения новых  высокоурожайных сортов культурных растений, более продуктивных пород  домашнего скота, полезных видов  микроорганизмов. Менделизм дал  толчок развитию медицинской генетики...

В августинском монастыре на окраине Брно поставлена мемориальная доска, а рядом с  палисадником воздвигнут прекрасный мраморный  памятник Грегору Менделю. Комнаты  бывшего монастыря, выходящие окнами в палисадник, где Мендель вел  свои опыты, превращены теперь в музей  его имени. Здесь собраны рукописи (к сожалению, часть их погибла  во время войны), документы, рисунки  и портреты, относящиеся к жизни  ученого, принадлежавшие ему книги  с его пометками на полях, микроскоп  и другие инструменты, которыми он пользовался, а также изданные в разных странах  книги, посвященные ему и его  открытию.