Биография Уолтер Кеннон

УОЛТЕР КЕННОН

Cannon Walter (англ.)

(19.10.1871 - 01.10.1945 (73 года) )

Американский физиолог. Окончил Гарвардский университет (1896). В 1906-1942 гг. - профессор физиологии Гарвардской высшей медицинской школы. Основные научные работы посвящены физиологии нервной системы. Первым применил (1897) рентгеновские лучи и сернокислый барий для исследования двигательной функции пищеварительного тракта. Открыл роль адреналина как симпатического передатчика и сформулировал (1915) концепцию о симпатико-адреналовой системе. Обнаружил (1931, совместно с 3. М. Баком), что при раздражении симпатических нервных волокон в их окончаниях выделяется симпатии - вещество, по своему действию близкое к адреналину. Высказал мнение о существовании двух видов симпатина - тормозящего и возбуждающего. Наблюдал повышенную чувствительность деиервированных тканей к гуморальным агентам. Развил токсемическую теорию шока и обосновал необходимость переливания крови при борьбе с шоком (1943). Один из создателей учения о гомеостазе. Рассматривал организм человека как саморегулирующуюся систему при ведущей роли вегетативной нервной системы. Учитель Артуро Розенблюта и Ганса Селье. Будучи студентом,  сам учился у Уильяма Джеймса. Основатель школы физиологов. Иностранный почетный член АН СССР (с 1942).  

Сам Кеннон говорил,что  с 26 до 40 лет он занимался физиологией пищеварения, с 40 до 46 - физиологией эмоции, затем - проблемой шока. До 59 лет его главная тема - механизмы, посредством которых поддерживается стабильное состояние внутренней среды организма (учение о гомеостазисе), с 59 до 68 лет - медиаторы - химические агенты, посредники между нервами и иннервируемыми органами, и, наконец, в развитие этих исследований проводилась новая серия экспериментов. [2] 
 
Замечательным является факт использования при изучении влияния психологического состояния на перистальтику, в частности в поиске причин для ослабление последней, которое наблюдалось в тех опытах, когда подопытные животные находились в состоянии сильного эмоционального возбуждения, У. Кеннон использовал в своих лабораторных пробах особую ситуацию: естественную вражду между двумя лабораторными животными - собакой и кошкой.

 «БУДЬ ДОБРЫМ ДЛЯ МИРА»

Предки Кеннона прошли на своих фургонах путь американских первопроходцев и обосновались в штате Висконсин в верховьях Миссисипи. Здесь Кольберт Кеннон познакомился с молодой учительницей Сарой Денио. Они поженились. Своего первенца назвали Уолтер Бредфорд. Он родился 19 октября 1871 года. 
Отец Кеннона работал на железной дороге. Это был угрюмый человек, постоянно испытывавший неудовлетворенность из-за тех материальных затруднений, которые не позволили ему преуспеть в качестве фермера или врача. Интерес к сельскому хозяйству и медицине побуждал его выписывать книги и журналы по этим вопросам. Сам факт упоминания об этом в автобиографии свидетельствует, что эта литература не прошла мимо внимания мальчика.  
Незаурядные способности отца сказались и в том, что он, как и его брат-инженер, занимался изобретательством, конструировал различные технические приспособления. Иногда он работал в присутствии маленького Уолтера, для которого самым светлым воспоминанием детства остались минуты, когда отец учил его с помощью столярных инструментов мастерить игрушки (готовые игрушки мальчику не покупали, изготавливать их он должен был сам).  
И хотя Кеннон прославился впоследствии не техническими, а научными достижениями, выработанное в детстве умение делать все собственными руками оказалось очень полезным. Описывая особое состояние инсайта — творческого озарения — и отмечая, что оно может возникнуть даже во сне, Кеннон на склоне лет вспоминал, что уже в детстве, пытаясь наладить сложную игрушку, он нередко во сне догадывался, как это сделать. 
Если отец был суровым человеком, впадавшим порой в глубокую депрессию, то мать отличалась мягкостью характера и нежностью. Когда Уолтеру было 10 лет, она скончалась от пневмонии, напутствуя его словами: «Будь добрым для мира». Этот завет матери, подчеркивал Кеннон, стал для него на всю жизнь священным.

В ПРОТИВОВЕС РЕЛИГИОЗНЫМ ЗАПРЕТАМ

По настоянию  отца, который строго придерживался  религиозных убеждений (как и  его предки, он был протестантом-кальвинистом), в юности Кеннон усердно штудировал труды кальвинистских теологов. Эти занятия породили у него множество сомнений, которыми он захотел поделиться с пастором, надеясь получить объяснения. Однако священник грубо осадил его, указав, что юноше не пристало критиковать мужей, положивших жизнь на алтарь веры. Такая реакция ввергла Уолтера в тяжелый внутренний конфликт и способствовала его разрыву с религией. 
На этой почве осложнились отношения молодого Кеннона с отцом, который долго не мог смириться с происшедшим и лишь впоследствии стал терпимее относиться к атеизму Уолтера.  
Новая личностная позиция Кеннона имела значение для его становления как исследователя. Протестантская религия, под знаком которой его предки осваивали новый континент, поощряла опору на собственные силы, предприимчивость, изобретательность во всем, что касалось промышленных дел, прибыли и накопления. Но она не могла допустить свободу и независимость человека по отношению к ней самой, к ее догматам. Между тем критическое отношение к любому убеждению, любой идее — необходимая предпосылка научного мышления, ничего не приемлющего без доказательств и проверки. 
Эта рационально-критическая установка, как видно, зародилась у Кеннона в противовес религиозным запретам задолго до занятий наукой. Забросив теологические сочинения, он зачитывается Томасом Гексли — несравненным полемистом, противником идеалистического понимания живой природой и места человека в ней. 
Кеннон увлекался и другими авторами — популяризаторами естественно-научных идей. Он знакомится с принципами причинного объяснения мироздания, приобщается к эволюционному учению Дарвина, ставшему в дальнейшем основой его научного мышления. У него нарастает интерес к науке и желание учиться дальше — идти в колледж. Случайная встреча c одним из выпускников Гарварда склонила Кеннона поступить именно в это учебное заведение. Гарвардскую медицинскую школу он окончил в 1900 году со степенью доктора наук.

ПОД ВЛИЯНИЕМ УИЛЬЯМА ДЖЕМСА

В годы учения серьезное  влияние на будущего исследователя  оказал Уильям Джемс. Некогда он преподавал физиологию, затем занялся психологией, став в Соединенных Штатах лидером  этого нового направления исследований. В 1890 году вышел приобретший огромную популярность первый том его «Основ психологии». 
Джемс выступал против господствовавшего в Западной Европе структурализма в психологии. Разрабатывавший это направление В. Вундт и его последователи считали, что задача новой науки состоит в том, чтобы с помощью метода интроспекции выделить исходные психические элементы и способы их сочетания в сознании. Джемс считал эту позицию искусственной, игнорирующей реальные функции сознания, которые, согласно его учению, состоят в том, чтобы обеспечить приспособление организма к среде. 
Функциональный подход и принцип адаптации целостного организма к условиям существования переносился тем самым из биологии, развивавшейся под знаком эволюционного учения, в психологию. Этот общий подход, несомненно, оказал влияние на Кеннона, когда он перешел к изучению таких интегральных приспособительных реакций живых существ, как эмоции.  
Вместе с тем впоследствии, в 20-х годах, Кеннон выступил с критикой теории эмоций Джемса именно потому, что в ней, по его мнению, недостаточно учитывается адаптивный смысл этих психологических явлений. 
В годы, когда Кеннон был студентом в Гарварде, Джемс со все меньшим энтузиазмом относился к психологии, увлекшись философскими проблемами. Влияние блестящих лекций Джемса на молодого Кеннона было столь значительным, что студент решил посвятить себя философии. Он вспоминал, как однажды, сопровождая возвращавшегося домой Джемса, советовался с ним по этому поводу. Однако профессор порекомендовал ему «наполнить свои паруса другим ветром». Кеннон последовал совету и отправился к профессору физиологии Генри Боудичу. Под руководством этого ученого он проработал много лет и впоследствии сменил его на посту заведующего лаборатории физиологии Гарвардской медицинской школы.

Всю профессиональную жизнь ученый провел в своей экспериментальной лаборатории

Кеннон и  Павлов

Кеннон познакомился с Павловым во время приезда последнего в Америку в 1923 году. С помощью У. Кеннона был сглажен неприятный инцидент с ограблением российского учёного в поезде, и И.П. Павлов смог выполнить первоначально намеченную программу своего путешествия по Соединенным Штатам. И.П. Павлов стал гостем У. Кеннона, поселился у него, подробно ознакомился с его лабораторией и долгие часы провел в беседах с ним. Между ними возникла многолетняя дружба. Продолжительное время они вели переписку. И.П. Павлов и У. Кеннон работали по различным исследовательским программам. Однако их общение, как непосредственное, так и на уровне "диалога", обусловленного пересечением идей, запечатленных в текстах, оказало воздействие на научные искания и ориентации друг друга. Воздействие павловских идей на У. Кеннона обнаруживается достаточно отчетливо. Что же касается отраженности достижений У. Кеннона в динамике павловской разработки проблем высшей нервной деятельности, то здесь столь неоспоримые влияния не прослеживаются, поскольку прямого цитирования работ своего американского друга в научных публикациях И.П. Павлова нет. (Лишь однажды И.П. Павлов упомянул о У. Кенноне на знаменитых "средах".) Тем не менее, их научные контакты не прошли бесследно и для И.П. Павлова. 
 

ТЕОРИЯ КЕННОНА—БАРДА

В этой лаборатории  Кеннон проработал несколько десятилетий и выполнил свои новаторские исследования, снискавшие ему всемирную известность. Спектр его научных интересов был чрезвычайно широк: на протяжении своей карьеры он обращался к нескольким, казалось бы, независимым темам, которые на самом деле были объединены общей логикой научного исследования.  
Первые работы Кеннона были сугубо физиологическими. Они были посвящены двигательной функции пищеварительного тракта, и почти невозможно было усмотреть их связь с психологической проблематикой. В то же время сам исследователь в своей научной автобиографии отмечал: «Ранние наблюдения над моторной деятельностью пищеварительного тракта обнаружили его заметную чувствительность к эмоциональному возбуждению. Приостановка этой деятельности при возбуждении привела к изучению других телесных изменений, связанных с сильными эмоциями». 
В ту пору (10-е годы ХХ века) самой влиятельной теорией эмоций была теория Джемса—Ланге, трактовавшая эмоциональное переживание как отражение соматических изменений. «Я совершенно не могу представить себе, что за эмоция страха останется в нашем сознании, если устранить из него чувства, связанные с сильным сердцебиением, коротким дыханием, дрожью губ, с расслаблением членов и с возбуждениями во внутренностях», — писал Джемс.  
Кеннон, ученик Джемса, конечно же, был хорошо знаком с этой теорией. В то же время он отдавал себе отчет, что эта теория не имела никакой опоры в экспериментально проверяемых физиологических фактах. Ее авторы соотносили свои предположения с воображаемыми, а не реальными экспериментами. Давайте, предлагали они, устраним из картины эмоций внутрителесные модификации, и тогда эта картина сразу же испарится.  
Кеннон предпринял проверку этой гипотезы, исходя не из умозрительных рассуждений, а из того, что подсказывал физиологический опыт. В эксперименте (при рассечении нервных путей между внутренними органами и корой головного мозга) им было установлено, что при исключении физиологических проявлений субъективное переживание все равно сохраняется.  
При этом Кеннон отметил два существенных обстоятельства. Во-первых, физиологические сдвиги, возникающие при разных эмоциях, бывают весьма похожи друг на друга и не отражают их качественного своеобразия. Во-вторых, эти физиологические изменения развертываются довольно медленно, в то время как эмоциональные переживания возникают быстро, то есть предшествуют физиологической реакции.  
Кеннону также удалось показать, что искусственно вызванные физиологические изменения, характерные для определенных сильных эмоций, не всегда вызывают ожидаемое эмоциональное поведение. Все это позволило ему заключить, что эмоции возникают вследствие специфической реакции центральной нервной системы и в частности — таламуса.  
Таким образом, по Кеннону, схема этапов возникновения эмоций и сопутствующих ей физиологических сдвигов выглядит так:

раздражитель --> возбуждение таламуса --> эмоция --> физиологические изменения.

В более поздних  исследованиях, выполненных в середине 30-х П. Бардом, было показано, что  эмоциональные переживания и  физиологические сдвиги, им сопутствующие, возникают почти одновременно. С  этим уточнением такая трактовка  эмоционального переживания получила название теории Кеннона—Барда и в качестве альтернативы теории Джемса—Ланге сегодня представлена во всех источниках по психологии эмоций и чувств.

Рентгеновская установка, которую Кеннон использовал в своих экспериментах, 
сегодня выглядит настоящим музейным экспонатом

ГОМЕОСТАЗ

Еще одним важным вкладом американского физиолога  в психологию явилось разработанное  им учение о гомеостазе — постоянстве  внутренней среды организма, достигаемом  за счет гибкого приспособления к  меняющимся условиям внешней среды.  
Кенноновское учение о гомеостазе — детище 20-х годов. Изложенное в физиологических и медицинских журналах, оно было обращено первоначально к специальной научной аудитории. Благодаря книге «Мудрость тела», понимание которой не требовало специальной подготовки, оно вызвало широкий интерес и резонанс далеко за пределами научного сообщества. Объяснялось это не только популярностью изложения.  
На обложке книги было сказано, что она представляет собой «первое детальное изложение способа, благодаря которому наши тела, вопреки многим возмущающим силам, сохраняют свою стабильность; она подсказывает, как проблемы, извлеченные из мудрости тела, могут быть применены к проблемам социальной и экономической стабилизации». 
Модель организма как саморегулирующейся системы оказалась востребована многими направлениями психологии и была перенесена в них для объяснения взаимодействия с окружающей средой. Такой перенос характерен, в частности, для необихевиоризма, считающего, что новая двигательная реакция закрепляется благодаря освобождению организма от потребности, нарушившей его гомеостаз; для концепции Ж. Пиаже, признающей, что умственное развитие происходит в процессе уравновешивания организма со средой; для теории поля К. Левина, согласно которой мотивация возникает в неравновесной «системе напряжений»; для гештальт-психологии, отмечающей, что в случае нарушения баланса между компонентами психической системы она стремится к его восстановлению. 
В то же время гомеостатическая модель с самого начала породила оживленную дискуссию в научных кругах. Еще в 1934 году Курт Гольдштейн в своем главном труде «Организм» показал недостаточность понятия гомеостаза для объяснения жизнедеятельности организмов. Тем самым было инициировано зарождение многих идей гуманистической психологии, в частности — концепции Маслоу о насыщаемых и ненасыщаемых потребностях.

Физиологическим работам  У. Кеннона, раскрывшим механизм гомеостаза, предшествовало изучение эмоций, побудившее его оценить их с точки зрения защитных функций, стоящих на страже сохранения "уравновешенности". В борьбе за гомеостаз важными "действующими лицами" выступили эмоции страха и ярости. Их службу У. Кеннон связывал с подготовкой организма к действию. “Страх ассоциируется с инстинктом бегства, ярость - с инстинктом нападения” . Изучение телесных изменений в поведении животных при эмоциональных вспышках велось в гарвардской лаборатории У. Кеннона с помощью объективных физиологических методов. Но каждый экспериментальный факт он оценивал в широкой биологической перспективе. Телесные процессы при эмоциях, по Кеннону, биологически целесообразны, поскольку служат преднастройке всего организма к ситуации, когда от нее потребуется повышенная трата энергетических ресурсов. Им было установлено, что при эмоциональном возбуждении (имеющем внешние признаки) внутри организма происходят выбросы адреналина, оказывающего воздействие на процесс мобилизации внутренних органов с целью эффективного действия (борьбы или отказа от нее) в условиях, угрожающих существованию. Эмоции, по его мнению, сопряжены с вегетативной бурей, компонентами которой являются: усиление сердечной деятельности; торможение перистальтики и секреции пищеварительных желез; расширение зрачков; возрастание количества сахара в крови и др. В дальнейшем Кеннон соотнес эмоции с общим принципом жизнедеятельности организма, каковым является гомеостаз.

Кеннон совершил первое восхождение  
на эту гору, впоследствии названную его именем

Заслуги Кеннона еще при его жизни были отмечены очень широко. Он был почетным доктором Гарвардского, Йельского, Виттенбергского, Бостонского, Вашингтонского, Льежского, Страсбургского, Парижского, Мадридского и Барселонского университетов. Кеннон являлся членом стольких научных обществ, что ни в одном списке его регалий их перечень не приводится полностью ввиду непомерной громоздкости. 
Выйдя на пенсию, Кеннон оставил Гарвард и принял приглашение занять должность профессора-консультанта в Нью-Йоркском университете. Затем он на некоторое время выехал в Институт кардиологии в Мексику, где совместно со своим учеником А. Розенблютом приступил к серии исследований по электрофизиологии головного мозга. Он предвидел большую перспективность этого нового направления, но разрабатывать его оставил другим.  
Возвратившись из Мексики домой, Кеннон по совету друзей взялся за книгу «Путь исследователя: научные эксперименты в медицинском исследовании / The way of an investigator: a scientist's experiences in medical research». Однако силы его покидали, и он скончался во Франклине (штат Нью-Хемпшир) от лейкемии, осложненной пневмонией, 1 октября 1945 года.