Причины остроты циклического кризиса российской экономики в 2008–2009 годах

Противодействие дефляции требует стимулирования спроса, то есть «вбрасывания» финансовых ресурсов. Здесь нужно содействие доступности  кредитов, стремление снизить процентные ставки на рынке, снижение налогов при  расширении бюджетных расходов. Судя по действиям развитых стран, они  более всего боятся дефляции, ибо  из нее приходится выбираться десяток  лет. Кроме опыта 1930-х годов это  показала и история Японии 1990-х  годов. В случае со стагфляцией набор  мер прямо противоположный: прежде всего необходим контроль за денежной массой, то есть ужесточение бюджетной политики и повышение процентных ставок. В 1970-х годах выход был найден, только когда вставший во главе ФРС П. Волкер решился на жесткие меры. В результате процентные ставки превысили 20%. В США началась рецессия. Но инфляция была остановлена и страна вышла из кризиса с обновленной и динамичной экономикой.

Конечно, противопоставление этих двух моделей условно, и нынешний кризис не копирует одну из них. Однако здесь важно понимание того, что  рецепты лечения болезни зависят  от ее природы и могут требовать  подчас диаметрально противоположных  лекарств. Хотя, разумеется, при полном отчете в том, что исторические прецеденты являются лишь удобными инструментами  для анализа, но вовсе не дают готовых  рецептов. В 2008 году в России дефляцию было как-то сложно представить. Инфляционное развитие событий представлялось более  вероятным. Но осенью 2009-го инфляция практически  остановилась.

Последствия кризиса так или иначе почувствовали все. Сравнивая кризис 1998 года с кризисом 2008–2009 годов, можно заметить существенное отличие. Кризис 1998 года отличался резким спадом и быстрым выходом из сложившейся ситуации. Нынешний глубже, продолжительнее и повлек за собой более серьезные последствия. Конечно, кризису, как и болезни, нельзя радоваться, это в целом отрицательное явление, которое делает жизнь людей сложнее. Но какие-то секторы экономики «очистятся» — уйдут слабые игроки, выживут более сильные, которые смогли что-то сделать неординарно или стать по-настоящему нужными свои клиентам. Лопнут надутые «пузыри», какие-то экономические процессы вернутся к нормальному состоянию. Удастся ли общими усилиями разрешить возникшие проблемы — покажет время. Но пока удалось избежать столь значительных потрясений, как в 1998 году.

В 2009 году случалось многое, но в итоге не произошло ничего. По большинству показателей экономика  РФ в 2009 году либо отыграла обвал конца 2008 года «в нуль», либо законсервировала проблемы. Лучшая иллюстрация —  девальвация рубля, ставшая неизбежной после быстрого сокращения резервов ЦБ в августе-декабре 2008 года. В первый рабочий день 2009 года курс рубля составлял 30,53 руб. / $ и 41,13 руб. / €. Аналитики соревновались в прогнозах падения национальной валюты; к осени 2009 года предсказывались курсы и в 40, и в 50, и в 70 руб. / $. Уже 7 февраля доллар стоил 36,37 руб., в марте снова почти столько же, резервы продолжали таять, и казалось, вот-вот случится худшее. Не случилось.

Резервы, в январе 2009 года опустившиеся ниже $400 млрд, в конце мая превысили этот уровень. Колебания уже к осени 2009-го закончились восстановлением резервов до уровня декабря 2008 года. К концу 2009 года резервы вернулись к состоянию на ноябрь 2008-го. Курс рубля к началу 2010 года мало отличался от начала 2009-го. Почти во всем, что происходило в российской экономике в 2009 году, этот сценарий повторялся без принципиальных изменений. Дискуссии 2009 года почти целиком были посвящены проблеме того, будет ли рецессия в РФ, объявленная по итогам первого квартала официально (два квартала падения), V-образной, U-образной или W-образной. Речь идет о форме графика падения ВВП и промышленного производства в РФ — обрушение последнего произошло еще в конце 2008 года. По сути дискутировалось, будет ли восстановление экономики по итогам кризиса быстрым или медленным, велик ли будет период «стагнационной паузы» и стоит ли ожидать второй волны кризиса.

Особенно активно  ее ждали в банковском секторе. Ее прогнозировали на август, потом на каждый осенний месяц 2009 года, потом  на февраль 2010-го. Вторая волна должна была привести к тому, к чему не привела  первая, по итогам которой санировали всего 15 банков из более 1000 существующих. Новый раунд «банковской паники» мог сократить список на 10–15%, и к такому сценарию все готовились. Готовилось ко второй волне и правительство — пожалуй, еще никогда наш Белый дом не готовился к худшему так основательно. Были зарезервированы около 1 трлн руб. на поддержку промышленности и банковской системы. Правительство героически боролось с владельцами промпредприятий, настаивавших на включении их в реестр компаний, претендующих на поддержку правительства, в том числе через механизм госгарантий (на них выделялось более 200 млрд руб. Казалось, что очень мало, но к концу 2009 года выяснилось, что и столько не надо).

Героически готовились к худшему, и все разумные участники  хозяйственных процессов сокращали  издержки, оптимизировали бизнес-процессы. Неудивительно, что кризис стал отступать. Почти все, что обсуждалось как  резкие, но необходимые меры по борьбе с кризисом, в России либо не реализовалось (как, например, идея создания «банка плохих активов», отказ от повышения ЕСН  в 2011 году), либо потеряло актуальность в процессе реализации. Так, уже в  декабре 2009 года ВЭБ вернул государству 175 млрд руб., предоставленных ему на поддержку фондового рынка. Идея такой поддержки вызывала у либерально настроенных экономистов ужас, тем не менее ВЭБ получил пятилетний кредит.3 Меньше чем через год ВЭБ вернул деньги, а приобретенные на них акции оставил у себя на балансе. Их стоимость с момента инвестирования выросла на 60%. Индексы РТС начали расти уже в феврале 2009 года и к концу года вернулись к значениям сентября 2008-го. Цена на нефть «Urals» выросла за 2009 год с $32 до $73 за баррель.4

Разумеется, сильнейший за десятилетие экономический спад не прошел бесследно для экономики  вообще: осенью 2009 года вместо вопроса  о V-, U- или W-образном росте уже обсуждался сценарий L-образной стагнации. Наследие обвала 2008 года, затронувшего все секторы  экономики, не преодолено в значительной части секторов экономики, а там, где 2009 год свел все к «нулевому  результату», не очевидны причины, по которым  рост должен возобновиться. В целом  же катастрофы не произошло — развитие угрожающих процессов в экономике  РФ удалось остановить. Но большинство  позитивных возможностей не было реализовано. Похожие ситуации были характерны для  многих стран.

Однако любой кризис имеет и положительные моменты. Кризис — это возможность улучшить экономику страны. Происходит «естественный  отбор» — на плаву остаются только жизнеспособные предприятия, проводящие эффективную политику, а неконкурентоспособные  уходят с рынка. В борьбе за выживание  в жесткой конкуренции происходит и снижение цен на некоторые товары / услуги, что, безусловно, тоже является положительным моментом. Пример тому — бензин, земля, недвижимость. Кризис приводит рынки к естественному  ценообразованию. Происходит общее  оздоровление экономики. Многие предприятия, да и страны в целом, станут «умнее»  и опытнее и не будут допускать  прошлых ошибок. Кризис потребовал активизировать поиск новых подходов и решений.