Автор: Пользователь скрыл имя, 27 Октября 2014 в 19:59, доклад
Раздел «Гендерная социализация» – один из наиболее важных в процессе преподавания курсов «Гендерная психология» и «Социология гендерных отношений». Важность и значение этой темы обуславливается тем, что в ходе ее рассмотрения студенты не только обращаются к анализу глубинных механизмов «конструирования гендера», но и учатся вырабатывать критическое отношение к ряду положений традиционной психологии и социологии пола, а также к собственным представлениям о роли мужчин и женщин в обществе.
Раздел «Гендерная социализация» – один из наиболее важных в процессе преподавания курсов «Гендерная психология» и «Социология гендерных отношений». Важность и значение этой темы обуславливается тем, что в ходе ее рассмотрения студенты не только обращаются к анализу глубинных механизмов «конструирования гендера», но и учатся вырабатывать критическое отношение к ряду положений традиционной психологии и социологии пола, а также к собственным представлениям о роли мужчин и женщин в обществе. Тематика данного раздела позволяет обратиться к личному опыту каждого из участников и помочь студентам критически переосмыслить собственные стереотипные представления. Кроме того, данный раздел имеет ряд преимуществ с точки зрения формирования исследовательских навыков обучающихся.
Социализация – процесс усвоения социальных норм, правил, особенностей поведения, процесс вхождения в социальную среду.
Гендерная социализация – процесс усвоения норм, правил поведения, установок в соответствии с культурными представлениями о роли, положении и предназначении мужчины и женщины в обществе.
Основные аспекты социализации: присвоение (процесс усвоения социального опыта, то есть воздействие среды на индивида) и опредмечивание (процесс воспроизведения социального опыта, то есть воздействие человека на среду) [5]. В рамках гендерной социализации под присвоением мы понимаем то, что с самого начала ребенок усваивает, что значит быть мальчиком и девочкой, мужчиной и женщиной. Опредмечивание – это реализация на практике усвоенных гендерных схем.
Процесс гендерной социализации начинается еще до рождения ребенка, когда родители покупают мальчикам одежду и аксессуары голубого, а девочкам – розового цвета. Важно отметить, что процесс гендерной социализации длится всю жизнь, что, несмотря на то что гендерная идентичность формируется в детстве, в процессе жизни возможны изменения.
Родители одевают ребенка в соответствии с его полом или в соответствии со своими представлениями, не всегда учитывая желания ребенка. Влияние одежды на поведение ребенка. Одежда, традиционная для мальчика, не сковывает движений, позволяет ребенку быть активным, ребенок не боится ее запачкать, следовательно, такая одежда определяет активность ребенка. Одежда девочек, напротив, сковывает движения, заставляет быть аккуратной (так, некоторые родители любят одевать девочек в нарядные платья и туфли), что приводит к пассивности девочек. Требования к поведению мальчиков и девочек также зачастую различны, от мальчика требуют активности, инициативы, отсутствия излишних эмоций (особенно слез), от девочек ожидают пассивности, спокойствия, аккуратности, эмоциональности. Игрушки мальчиков и девочек кардинально различаются. Так, игрушки мальчиков (машины и трансформеры) больше направлены на созидающую деятельность, на развитие пространственных представлений; игрушки девочек (куклы, наборы доктора и парикмахера, посуда) позволяют играть в ролевые игры пассивного характера, игры, в которых роли достаточно четко прописаны и установлены.
1. Большую роль в воспитании ребенка играет литература. Вспомните, пожалуйста, детские сказки, сильно ли отличаются роли мужчины и женщины в сказках? Какими сказки учат быть девочек? Мальчиков? Сказки, где главное действующее лицо женского пола. В большинстве сказок персонажи – воплощение «традиционной женственности», героиня обычно является объектом спасения («Морозко»), безропотность женщины восхваляется («Золушка»), женщина обязательно должна быть рукодельницей, награда же за терпение – хороший жених, «ленивицы» обычно наказываются. Авторитаризм «мачех» в сказках – великое зло, точно также осуждается и мужчина, не способный подчинить себе женщину. Сказок, в которых основной персонаж – женщина-богатырка – значительно меньше. Сказки, где главное действующее лицо – мужчина – это в основном сказки, в которых желанным «призом» герою становится невеста, а также прилагающиеся к ней богатство и признание.
2. Какие ценности прививаются в детском саду и школе? Отличаются ли подходы к воспитанию и обучению мальчиков и девочек? Порицание фемининности мальчиков (слезы) и маскулинности девочек (неряшливость, агрессивность, излишняя двигательная активность). Тенденция склонять мальчиков к изучению точных наук, а девочек – гуманитарных.
3. Вспомните, пожалуйста, школьные учебники, подвержены ли они влиянию сексизма?
В учебниках, как правило, мы читаем, что девочки чаще заняты в сфере обслуживания (моют посуду, убирают, накрывают на стол), а мальчики – в инструментальной (копают, строят). Кроме того, девочки чаще заняты пассивной деятельностью (шьют, вяжут), а мальчики активной (спорт, подвижные игры). Таким образом, учебники предлагают упрощенные модели поведения, обусловленные половой принадлежностью.
4. Какое распределение ролей мужчины и женщины транслируют нам СМИ (реклама, пресса)?
Мужчина в основном объект, женщина – субъект сексуальных взаимоотношений, женщина больше занята в сфере обслуживания семьи, мужчина – в профессиональной сфере. Фемининность мужчины порицается прессой. Образы мужчины и женщины в СМИ.
5. Существует ли дискриминация женщин? Если да, то в каких сферах жизнедеятельности?
6. Существует ли дискриминация мужчин? Если да, то в каких сферах жизнедеятельности?
Мужчина подвергается дискриминации в семье (от мужчины требуется содержать семью, если же он не в состоянии этого делать, то его статус значительно снижается).
7. Мешает ли дискриминация
Основная цель данного раздела – раскрытие различных подходов к анализу феномена родительства, объясняющих специфику отношения к ребенку, распределение обязанностей в воспитании между мужчиной и женщиной. Необходимо показать важность, но и ограниченность этих подходов, рассматривающих проблему лишь с одной точки зрения. В этом смысле нужно продемонстрировать, что гендерная роль – это всегда взаимосвязь внешней схемы поведения и внутренних, неявных мотивов, детерминирующих данное поведение, что делает схожим понятие гендерной роли с понятием мифа.
Изучение института родительства приводит исследователей в первую очередь к вопросу о мотивации родительского поведения. Рассмотрим несколько точек зрения по данной проблеме.
Исследование различных видов животных приводит биологов к выводу о том, что очень важную роль в детерминации степени и содержания родительской заботы, в дифференциации материнских и отцовских функций играют экологические условия, среди которых можно выделить ряд факторов: стабильная, структурированная среда, способствующая К-отбору (тип естественного отбора, характерный для видов, живущих в стабильной среде обитания, которая позволяет поддерживать более или менее устойчивый уровень популяции); возможность и необходимость пищевой специализации, а также охотничий образ жизни. Все эти факторы в сочетании друг с другом или по отдельности могут благоприятствовать усилению родительской заботы [12]. Но как ни существенны филогенетические предпосылки ро-дительства, биология не объясняет специфику родительского поведения, его мотивации и институализации у человека.
Сравнительно-исторические исследования по истории детства (наиболее известны работы Ф. Ариеса, Л. де Моз и др.) показывают, что родительская любовь – продукт длительного и весьма противоречивого исторического развития.
Например, Л. де Моз в своей работе «Эволюция детства» выделяет шесть этапов детско-родительских отношений, связанных с историческим развитием общества:
• стиль детоубийства (античность, до IV в. н. э.);
• оставляющий стиль (IV-VII вв. н. э.);
• амбивалентный стиль (XIV-XVII вв.);
• навязывающий стиль (XVIII в.);
• социализирующий стиль (XIX в.- середина XX в.);
• помогающий стиль (с середины XX в.).
В основе того или иного стиля воспитания лежат как субъективные, так и объективные факторы. Автор выделяет три способа, или их сочетание, реагирования родителей, когда они остаются один на один с ребенком. Взрослый может использовать ребенка как сосуд для проекции содержания своего собственного бессознательного; он может использовать ребенка как заместителя фигуры взрослого, значимого для него в его собственном детстве; он может сопереживать потребностям ребенка и действовать, чтобы удовлетворить их. В этом смысле изменение отношения к детям связано со сложным переплетением мотивационных факторов: с одной стороны, можно говорить о «взрослении» человечества, связанного с преодолением тревог и страхов в отношении к ребенку как к чужому, непонятному существу. С другой стороны, можно говорить об объективных факторах, то есть тех условиях, которые существуют в обществе в определенный исторический период.
Одной из наиболее популярных философских концепций нашего времени (до определенных политических событий 1980-х годов в нашей стране) была марксистская концепция истории. Для марксистов одним из важнейших вопросов всегда оставался вопрос о разделении труда, в связи с чем выдвигалась идея о «природном предназначении» женщины. Материнство рассматривалось в ней как социально, психологически и биологически предопределенная «природная функция» женщины, без которой невозможно воспроизводство индивидов. Такое заключение марксисты выводили из тезиса о «доисторическом» (существовавшем в первобытных обществах) разделении труда, при котором мужчины охотились, обеспечивали семью, а женщины занимались детьми. Таким образом, разделение семейных обязанностей, а соответственно, и воспитательных ролей связывалось с необходимостью разделения трудовых функций, хотя вопрос о том, как воспроизводились в общественных отношениях представления о материнстве, не рассматривался [17].
Исследования этнографов и культурологов (классической считается работа Маргарет Мид «Культура и мир детства») приводят ученых еще к одной идее: особенности функции отца и матери лишь отражают нормативные представления и образ жизни, существующие в данном обществе.
Таким образом, при рассмотрении психологических, философских, культурологических исследований напрашивается вывод о том, что институт родительства – это в большой мере продукт социального конструирования или следствие традиций того или иного общества или социальной группы, а не только следствие биологической предопределенности. Развивая далее эту точку зрения, говорят также о важности анализа механизмов, причин, определяющих именно такое структурирование ситуации.
Но, видимо, возможен и другой подход к пониманию проблемы родительства и осмыслению приведенных выше концепций. Марксистская концепция, культурологические исследования широко используются как основа для исследования материнских и отцовских ролей в связи с особенностями экономического положения семей и родительских стереотипов. Данные подобных исследований показывают, что всегда существует несколько альтернативных моделей ролевого поведения и распределения функций. В исследовании по психоистории родительства Л. де Моз отмечает, что можно выделить преобладающий тип отношений, но это не отвергает вариативности отношений, существующих в каждую эпоху [16, с. 83]. Очевидно, что все эти концепции показывают внешнюю схему, сюжет взаимоотношений, которые меняются в зависимости от выбранного основания классификации (отношение к матери, экономические отношения, стереотипы отцовства, материнства). Видимо, каждый раз в этом случае выхватывается какая-то часть из целостной системы семейных взаимоотношений, что позволяет говорить о мифологичности этих концепций.
Примечательна в данном случае точка зрения А. Ф. Лосева, который вводит понятия мифа как бытия личности, ее лика и формы. Интересным здесь является понимание живой личности как мифа. Личность всегда мифологична, потому что в ней преодолевается противопоставление внешнего и внутреннего как результат усилий по преодолению противоположностей внутреннего и внешнего в самом себе. В этом смысле личностный миф – это средство, система опосредования, определяющая систему взаимоотношений с миром.
По словам Р. А. Джонсона: «Миф может быть фантазией или продуктом воображения, оставаясь при этом истинным и адекватным реальности. Он воплощает в себе множество граней и уровней бытия, включающего как внешний рациональный мир, так и менее постижимый мир внутренний» [3, с. 6].
В этом смысле семейные отношения всегда мифологичны: есть видимый, рациональный мир семьи, который открыт взору наблюдателя, но есть и те внутренние силы, которые определяют развитие, стабильность, ее распад, характер тех задач, которые решает каждый из членов семьи: мама может быть «Золушкой», ребенок может восприниматься как «Дед Мороз», а папа играть роль злого «Карабаса» и т. п. И каждый раз это будет какой-то процесс личностного становления, решения какой-то внутренней задачи, которую, часто не формулируя, личность пытается решить. В этом смысле семья – это всегда процесс, процесс в разных его проявлениях, но, кроме того, это всегда индивидуальный вариант мифа.
Концепция мифа может быть полезной в том отношении, что определение мифа предполагает целостность, целостную картину события, что делает возможным любой перебор ролей. При этом история мифа всегда субъективна, а следовательно, нет оснований для рациональных объяснений жизненных проявлений, поскольку любое основание мифологично.
Как понятие материнской, так и понятие отцовской роли зависит от самых разных факторов, а биологический фактор не является в данном случае фатальным.
Различия в строении тела мужчины и женщины определяют способность женщины к репродукции. В мужском жизненном цикле нет аналога такому событию, как роды. Женщина-мать значительно теснее отца связана со своим ребенком (ребенок развивается в организме матери, мать вскармливает его в первый год жизни). Поэтому социологи и психологи склонны подчеркивать биологические детерминанты материнской роли.
В отечественной психологии значительное место отводится понятию инстинкта материнства и проблеме девиантного поведения матери как нарушению природной функции женщины. Названия публикаций отечественных авторов говорят сами за себя: «Влияние семейных факторов на формирование девиантного поведения матери» (В. И. Брутман, А. Я. Варга, И. Ю. Хамитова); «Некоторые результаты обследования женщин, отказывающихся от своих новорожденных детей» (В. И. Брутман, М. Г. Панкратова, С. Н. Ениколопова); «Психологическая работа с женщинами, отказывающимися от новорожденных детей» (М. Ю. Колпакова) и т. п.