Еврази́йский Сою́з

Еврази́йский Сою́з (ЕАС) — проект конфедеративного союза суверенных государств с единым политическим, экономическим, военным и таможенным пространством, предполагаемого к созданию на базе союза России, Казахстана и Беларуси и соответствующих отраслевых тесных интеграционных структур СНГ — ЕврАзЭС, ЕЭП, ОДКБ,Таможенного союза.

Политическое устройство

После подписания 18 ноября 2011 года лидерами России, Белоруссии и Казахстана декларации о Евразийской интеграции, была создана Евразийская экономическая комиссия, контролирующая около 170 функций союза. Во главе комиссии будет находиться Виктор Христенко.

ЕЭК будет состоять из совета и коллегии, в совет войдет по одному вице-премьеру от правительства каждой страны, в состав коллегии — по три представителя каждой стороны. Также ЕЭК предусмотрены полномочия по созданию департаментов, которые будут готовить решения и заниматься мониторингом в подведомственных отраслях, и консультативных органов. Полномочия ведомства будут существенно расширены, а численность увеличится со 150 человек до 1,2 тыс.

Проекты наднациональных политических органов

Согласно проекту предполагается формирование «ряда наднациональных органов»:

• Совет глав республик и глав правительств ЕАС — высший орган политического руководства;

• Парламент ЕАС — высший консультативно-совещательный орган Союза;

• Совет министров иностранных дел ЕАС — координация внешнеполитической деятельности;

• Межгосударственный исполнительный комитет — постоянно действующий исполнительно-контролирующий орган;

• Информационное бюро Исполкома ЕАС;

• Совет по вопросам образования, культуры, науки — формирование согласованной политики в этой области.

Пять задач Евразийского союза

Во-первых, формализовать, обозначить не только географически, но и экономически и политически сферу особых интересов России – постсоветское пространство.

Во-вторых, перехватить у Китая лозунг "Развитие без демократии", консолидировав персоналистские режимы Евразии. В этом смысле Евразийский союз – это, прежде всего, политический, а не экономический проект.

Хотя, в-третьих, расширение пространства для беспрепятственной экспансии российских госкорпораций и олигархических конгломератов, несомненно, тоже важная часть проекта.

Наконец, в-четвёртых, Евразийский союз призван стать международным центром притяжения всех тех, кто по тем или иным причинам разочарован в западных ценностях и свободном рынке.

Ради достижения этих целей Путин готов идти на явно непопулярные в глазах значительной части российского электората шаги.

Едва ли многим в России, где растут антииммигрантские настроения, понравится идея фактически открыть систему Единого государственного экзамена для выпускников вузов стран СНГ.

И, тем не менее, в своей кремлёвской речи президент говорил именно об этом.

Единственным политическим течением, упомянутым в негативном контексте, оказались "так называемые националисты".

Всего несколько лет назад многие критики обвиняли Путина в заигрывании с русским национализмом. Однако сегодня в России молодое поколение националистических активистов всё чаще отказывается от экспансионистских идей имперского образца и призывает ограничить связи с государствами Южного Кавказа и Центральной Азии.

Президент послал полиции, прокуратуре и спецслужбам чёткий сигнал – на какую оппозицию теперь следует обратить особо пристальное внимание.

Это, следует признать, весьма оригинальный шаг. Путину будет, что ответить тем критикам на Западе, да и дома, которые станут обвинять его в подавлении оппонентов. "Помилуйте, - скажет он. – Я борюсь с расистами и нацистами. Неужели вы против?"

Обращение президента России к теме консервативных ценностей в своей речи тоже неслучайно.

Вместе с высшей иерархией Русской православной церкви он создаёт образ страны, которая готова принять из рук дряхлеющей и развращённой Европы знамя истинно христианских ценностей семьи, брака, солидарности, неприятия нетрадиционной сексуальности.

Соперничество с ЕС?

В этом смысле, Кремль найдёт много общего с частью европейских правых, таких, например, как Национальный фронт во Франции.

Евразийский союз, в принципе, не враждебен Европейскому союзу. Но он настолько альтернативен ему (включая сам метод создания – директивно, сверху), что соперничество, а порой и конфронтация здесь просто неизбежны.

Украинский кризис здесь – первый, но далеко не последний. Учитывая зависимость России от экспорта энергоносителей в ЕС и импорта европейских технологий, а также сохраняющуюся зависимость ЕС от импорта российского газа, противостояние едва ли пока превратится в новый аналог "холодной войны".

Но и прежнего желания затушевать разногласия я у Кремля не наблюдаю. События в Украине показывают – российское руководство хочет доказать всему миру серьёзность своих намерений. Так что, думаю, одной риторикой дело не обойдётся.