Женские образы в романе "Мастер и Маргарита"

    Соловьев  разрабатывал названную тему всю  жизнь, отчего Эрн даже именует его  «философом вечной женственности», а  итог подвел в написанном за несколько  месяцев до смерти предисловии к  третьему изданию сборника своих  стихотворений[3]. Учение о женственной сущности (или женском начале) мира восходит, как известно, к философии гностиков. Коптская книга «Пистис София» (Вера-Премудрость), приписываемая Валентину из Египта (II в. н. э.), но в действительности являющаяся компиляцией из различных, еще более древних источников, излагает среди прочего идею о творческом женском начале мира, которое может развить свои творческие потенции только при воздействии активного мужского начала. Соловьев же, разрабатывая идею «вечной женственности», в свою очередь, считал, что «перенесение плотских, животно-человеческих отношений» в сферу духовную недопустимо и что «поклонение женской природе самой по себе» является причиной нравственного «размягчения и расслабления»[3], господствующих в современном ему обществе.

    И далее он писал: «Но чем совершеннее и ближе откровение настоящей красоты, одевающей Божество и Его силою ведущей нас к избавлению от страданий и смерти, тем тоньше черта, отделяющая нас от лживого ее подобия,— от той обманчивой и бессильной красоты, которая только увековечивает царство страданий и смерти. Жена, облеченная в солнце, уже мучается родами: она должна явить истину, родить слово, и вот древний змий собирает против нее все свои последние силы и хочет потопить ее в ядовитых потоках благовидной лжи, правдоподобных обманов. Все это предсказано, и предсказан конец: в конце Вечная красота будет плодотворна, и из нее выйдет спасение мира, когда ее обманчивые подобия исчезнут, как та морская пена, что родила простонародную Афродиту. Этой мои стихи не служат ни единым словом, и вот единственное неотъемлемое достоинство, которое я могу и должен за ними признать»[5].

    Цитата  из предисловия Соловьева приведена  для того, чтобы наглядней показать, что Булгаков, видимо, руководствовался этими соображениями философа, конструируя образ Маргариты. В начале романа героиня —«простонародная Афродита»[5], «восприимчивая ко лжи и злу не менее, чем к истине и добру» (вспомним, что подруга Мастера, сострадая возлюбленному, вместе с тем с успехом лгала мужу, обманывала его), но постепенно ода перерождается и в конце повествования обретает нравственную силу, делающую ее способной противостоять «глубинам сатанинским последних времен». До тех пор пока Маргарита только «лживое подобие» «Вечной красоты», она бессильна чем-либо существенно помочь Мастеру (отчего и становится лишь сокрушенной свидетельницей «размягчения и расслабления» своего возлюбленного, уничтожающего написанный им роман). Но, когда «все обманы исчезли» и красота Маргариты, прежде «обманчивая и бессильная», преображается в «красоту неземную», эта «непомерной красоты женщина» избавляет Мастера от страданий, способствует возрождению созданного им «слова» (т. е. романа об Иешуа) и в конечном счете побеждает смерть, ибо в смерти восходит вместе со своим возлюбленным к новой вечной жизни, вечному покою. В этом смысле показательно и то, что во всех главах романа, действие которых сосредоточивается, говоря словами Соловьева, «в области сверхчеловеческой», «плотские, животно-человеческие отношения» между персонажами совершенно исключаются. Вспомним характерную в этом плане беседу Маргариты с Азазелло в Александровском саду, когда она (еще «простонародная Афродита») замечает насчет своего приглашения к «иностранцу» (т. е. Воланду): «Понимаю... Я должна ему отдаться». Рожу Азазелло перекосило смешком, и он, надменно хмыкнув, ответил: «Любая женщина в мире, могу вас уверить, мечтала бы об этом... но я разочарую вас, этого не будет»[3].

    Так, в движении и развитии образа Маргариты  Булгаковым была, вероятно, соблюдена  соловьевская теологема вечной женственности. Но, конечно же, в художественно-психологическом отношении этот образ блестяще разработан в романе чисто по-булгаковски.

    Наконец, старательно завуалированное, т. е. проявляемое лишь в результате интеллектуальных усилий со стороны читателя, значение имеет, не исключено, и самое имя героини. Иначе говоря, тут отдана, возможно, дань не только Гете, но и Сковороде, ибо слово «Маргарит» встречаем в сочинениях последнего, причем в контексте рассуждений о женском начале мира. В русском языке оно означало в XVIII в. жемчуг, жемчужину[5] и вышло из церковнославянского (где являлось, в свою очередь, греческим заимствованием), но в XVIII в. это слово могло проникать в русский язык и через латынь. В греческом языке слово мужского рода, а в латинском «margarita» — женского. Соответственно и в русском литературном языке оно имело двоякую грамматическую оформленность, т. е. могло быть как мужского, так и женского рода: Маргарит — жемчуг, маргарита — жемчужина. А вот в каком рассуждении мы находим его в сковородинском диалоге о зачатии и воспитании детей «Благодарный Еродий»: «Что бо есть в человеке глава, аще не сердце? Корень древу, солнце миру, царь народу, сердце же человеку есть корень, солнце, царь и глава. Мати же что ли есть болящего сего отрока, аще не перломатерь, плоть тела нашего, соблюдающая во утробе своей бисер оный: „Сыне! Храни сердце твое! Сыне! Даждь мне сердце твое! Сердце чисто созижди во мне, Боже! О, блажен, сохранивший цело цену сего маргарита». Булгаков при его обостренном чувстве стиля вряд ли мог не заметить красоты этого отрывка, как и не оценить особого смыслового значения в нем слова «маргарит». Но даже если это не так, если мы и ошибаемся, именно при чтении «Благодарного Еродия» у нас и возник вопрос, а не воплощена ли в образе булгаковской Маргариты, помимо прочего, идея женственного начала мира? 

     1.3 Образ Маргариты  – центральный  женский образ  романа 

    Наша  первая встреча с Маргаритой - это  рассказ о ней Мастера Ивану  Бездомному в клинике профессора Стравинского. Интересно, что в рассказе Мастера, Маргарита наделена лишь внешней речью. Почему такое странное место рассказа? Это не только линия сюжета, это подтверждение какого-то душевного напряжения, душевной траты в судьбе Маргариты! Почему рассказывается это Ивану Бездомному? Рассказывается человеку, не имеющему дом, а значит, и любовь, то есть Иван схож с Мастером, до встречи с Маргаритой. Передает речь Маргариты Мастер. Почему? Это человек тонкой душевной организации, кроме того, любящий Маргариту, а значит, хорошо понимающий ее. Мастер - художник, а значит, может увидеть в человеке самое прекрасное, самое значимое. А то, что Мастер видит в Маргарите способность вести диалог и то, как он ее видит, говорит о том, что Маргарита очень важна как для Мастера, так и для романа в целом, кроме того равновелика главному герою.

    В чем же особенность речевой характеристики Маргариты в этом эпизоде?

    Во-первых, это внешняя речь. Внутренних монологов  мы не слышим. Но это не от безликости образа. Ведь мы слышим речь Маргариты  от Мастера, да и жизнь Маргариты только внешняя; внутреннее, духовное появится позже. Внешняя речь очень насыщена эмоциями, чувствами: здесь и враждебность, и усмешка, и молчание, и ощущение счастья, и тяжкое горе, и волнение, и решимость, и вера в человека, и растерянность. Все эти чувства полностью переданы в речи и отражают отношение Маргариты как к Мастеру, так и к окружающему миру. Но речевая характеристика помогает воссоздать и картину мыслей, отражает психологическое состояние Маргариты. Только из речи видно, когда мысли Маргариты направлены на себя, когда на Мастера, а когда на весь мир. Малейшее изменение в мыслях отражается в речи главной героини. Сразу можно определить, когда Маргарита уверена в себе, а когда одинока, лишена покоя, и в мыслях ее царит хаос. В этом эпизоде речевая характеристика очень важна, так как открывает мысли, чувства, психологическое состояние героини. Иными словами, можно сказать, что слова "зеркало души" [13].

    Во  второй части мы видим, что о Маргарите  рассказывает сам "правдивый повествователь". Появляется портретная характеристика, но при этом слышен и голос самой Маргариты, и ее речь изменяется. В чем эти изменения и как развивается и усложняется образ Маргариты, можно понять, анализируя ее фразы и монологи.

    Первая  фраза второй части кажется полукриком, полустоном больного человека, страстно утверждающего свои ошибки и равняющего их с предательством. Поэтому и появляется троекратное "да" и образ Левия Матвея, "вернувшегося слишком поздно". Это своего рода предощущение библейской тематики, темы великой веры. Повествователь называет Маргариту " доведенной до отчаяния женщиной". Жизнь кажется застывшей, но нет, мы видим пробуждение человека, и это тоже отражается в речи. Маргарита "просыпается с предчувствием, что... что-то произойдет". И это ощущение рождает веру; вновь вводится тема веры, то есть автору необходимо дать эту тему во всех возможных проявлениях. " Я верую! - шептала Маргарита торжественно, - я верую! " [13]. Шепот создает впечатление исповеди, что говорит о стремлении автора подчеркнуть библейский сюжет. И действительно, Маргарита начинает говорить о том, что жизнь ее "пожизненная мука", что послана ей эта мука за грехи: за ложь, обман, за " тайную жизнь, скрытую от людей". Этими словами перед нами открывается душа Маргариты, в которой лишь страдание. Но душа эта живет, ведь она верит и способна осознать свою жизнь. Да и последующее действие говорит о той очень важной автору мысли, что всякому воздастся по заслугам. Но шепот Маргариты не исчезает, он превращается во внутренний голос. Маргарита во всех своих мыслях помнит лишь о Мастере, поэтому и слезы, и "возбужденное состояние" тогда, когда она перебирает свое "имущество": "испорченную огнем тетрадь", фотографию, "книжку сберегательной кассы" [16]. Истинные ценности - это духовные ценности, когда любой образ, напоминающий о жизни души, вырастает до огромных размеров, способных охватить все бытие "обгоревшая тетрадь", со словами "тьма спустилась на Средиземное море... " Но вот мы слышим смех Маргариты. Удивительно, что вызван он рассказом домработницы Наташи о "фокусах в театре". Может быть, в этом некая предопределенность? Но в начале для Маргариты это всего лишь "смешной разговор". Отправившись "гулять", Маргарита и там "думает о своем", хотя, прислушиваясь к разговору в троллейбусе, узнает об еще одном чуде, втором за это утро, а именно, о том, что у " покойника из гроба... исчезла голова". Вот уже в это " свое " входит основная сюжетная линия романа. Может быть, это " свое " с ней и не разъединялось. И вновь появляется внутренний монолог, состоящий из воспоминания о том, что " ровно год назад... на этой самой скамье она сидела рядом с ним". Постоянное переплетение внутренних монологов показывает, что, по мнению автора, истинно ценно. Маргарита вспоминает все мельчайшие детали. Но кроме воспоминаний Маргарита ведет и мысленный диалог с Мастером, в котором говорит о том, что жизнь для нее невозможна без Мастера, а если его нет в живых, то ей нужна "свобода дышать воздухом", которая возможна лишь при исчезновении памяти. Себя она видит "выключенной" из жизни. Но есть и предчувствие, родившееся в ее душе утром - это уверенность в том, что что-то случится.

    " Да случится! " - это " звуковая  волна странных похорон, " тех,  что заронили в душу Маргариты  некоторое любопытство и одну, быть может, почти все решившую фразу: " Ах, право, дьяволу бы и заложила душу, чтобы только узнать, жив он или нет! Интересно знать, кого это хоронят с такими удивительными лицами?" Интересно, что размышления о великой любви, связанной с ней темой веры, порождают мысль о дьяволе. Что это значит? Скорее всего, это и великая способность самопожертвования во имя любви, и признание того дьявола, что позже принесет в мир разрушение, хотя разрушение, творимое дьяволом, несет миру благо. Отсюда и трагедия мира, в котором гармонию творчества рушат, а возрождает ее "князь тьмы" [12]. Может быть поэтому удивляется Маргарита, видящая в мире лишь способность рушить, появившемуся посланнику дьявола, почти способному на возрождение души другого человека. Ответом на этот мысленный вопрос и стала первая фраза Азазелло, с которой начался его диалог с Маргаритой.

    По  началу в речи Маргариты некоторое  удивление, поэтому и спрашивает она: "Какая голова? ", "Как  же это может быть? " Исчезновение головы - это все возрастающая абсурдность, все так же непонятная Маргарите. Здесь есть и предчувствие чуда. Кроме того, так же заявлены темы веры и безверия. Чуть позже ее уже " поразили странные враки неизвестного гражданина ". Но узнав, что за гробом покойного идут "литераторы", Маргарита меняется. На лице ее "появляется оскал", и "голос ее стал глух". Мир почти полностью разрушен, даже те, которые должны созидать души человеческие писатели, вызывают у Маргариты лишь оскал, ведь они убили истинного творца. Поэтому, сталкиваясь с ними, Маргарита становится почти зверем. Ее речь напоминает шипение и рев разъяренного зверя. Спрашивая у незнакомого ей человека о критике Латунском, Маргарита прищуривается. Все ее вопросы звучат холодно, настороженно и резко. "А вы их знаете в лицо? ", "Это блондин-то? ", "На патера похож? " Даже последующее молчание Маргариты свидетельствует не о примирении, а о настороженной ненависти. Поэтому столь естествен ее ответ о том, что " Я еще кой-кого ненавижу", да и звучит эта фраза "сквозь зубы".

    А говоря о том, что "об этом неинтересно говорить", Маргарита еще раз подчеркивает глубокую внутреннюю замкнутость и свое бережное отношение к самому для нее дорогому, к Мастеру. Но вот процессия миновала, и Маргарита слышит от Азазелло: "... Я к вам послан по дельцу". И уже удивление Маргариты сменяется страхом. " Маргарита побледнела и отшатнулась ". Дальше в ее фразе мы видим стремление защититься, поэтому столь резко, четко и быстро начинает она говорить: " С этого прямо и нужно было начинать, - заговорила она, - а не молоть черт знает что про отрезанную голову! Вы меня хотите арестовать? ". Но страх сменяется гневом, отсюда и злоба, слышимая в ответе: " Новая порода появилась: уличный сводник... ", да еще и " Мерзавец! " [12]. Но после того, как Азазелло читает Маргарите отрывок из романа да еще и ее собственные мысли, Маргарита испугана, удивлена, потрясена. И вновь это подтверждает крах мира, где человеку дают привыкнуть к великой разъединенности, когда к нему все глухи, когда есть великий страх и ожидание предательства. Ее слова отрывисты, появляются паузы: " Я ничего не понимаю, - тихо заговорила Маргарита Николаевна, - про листки еще можно узнать... проникнуть, подсмотреть... Наташа подкуплена? да? Но как вы могли узнать мои мысли?..."[12] Но поняв, что Азазелло что-то известно и про Мастера, Маргарита уже не удивляется, а лишь молит о том, чтобы ей хоть что-нибудь сказали о судьбе ее возлюбленного. Теперь говорит она молящим шепотом: " Молю: скажите только одно, он жив? Не мучьте". " Боже! ". Узнав, что Мастер жив, Маргарита становится спокойней, но душевное напряжение очень велико. " Простите, простите, бормотала покорная теперь Маргарита... У меня нет предрассудков, я вас уверяю, - Маргарита невесело усмехнулась... " Да и сам повествователь называет эту речь " бессвязной ". И в Маргарите уже пробудилось любопытство. Спрашивает она теперь уже "вкрадчиво", говорит " задумчиво". Это значит, что Маргарита уже успокоилась. Но поняв, что если она принимает предложение Азазелло, то сможет "там узнать о нем", Маргарита теперь согласна на все. " Еду! " - в этом восклицании великая решимость, готовность пожертвовать всем ради Мастера. " Я не знаю, на что иду. Но иду на все из-за него, потому что ни на что в мире больше надежды у меня нет... Я погибаю из-за любви! ". После исчезновения Азазелло, Маргарита, уже " ни о чем не размышляя..., побежала из Александровского сада вон". В этом " не размышляя "- не просто покорность, а возможно, уже предощущение той великой силы, с которой ей в ближайшем времени придется столкнуться.

    В этом эпизоде мы можем проследить не только изменения в речи Маргариты. Здесь вырастает образ мира, который  отражен автором в речи Маргариты. Постоянное изменение темпа речи, ее характера, разные уровни - это почти  срез жизни. Да и Маргарита становится не просто той, которая подарила любовь, поддержку Мастеру, но и той, которая, словно зеркало, показывает людской мир, не обязательно при этом ему подражая. Ведь если мир бездуховен, если счастье сводится к особняку, деньгам и нарядам, то у Маргариты все счастье - это любовь и те предметы, что напоминают ей о Мастере, а это: фотография, обгоревшая тетрадь, то есть те образы, что говорят о духовной жизни человека, как тетрадь, в которой из одной фразы вырастает бытие. Мир разорван, мечется, в нем нет гармонии, мира, нет истинного творца, хотя в мире этом всем и воздается по заслугам, но будет это лишь тогда, когда придет в мир этот " князь тьмы".

    Парадокс: в мир несет гармонию Сатана. В  этом великая трагедия мира, когда  способен услышать другого тот, кто  сам воплощение безверия и греха.

    Но  автору необходимо сказать не только это. По его мнению, дьявол не самый  страшный в мире, ведь он не разрушает, а скорее созидает разрушенное человеком, например, жизнь Маргариты. В душе Маргариты зарождается вера, а  ведь вера способна творить чудеса, например, возродить чело века. Поэтому, когда в душе Маргариты появилась вера, главная героиня вновь обрела свой сильный характер. Быть может в этом и рецепт спасения миру. Необходимо верить в истинные ценности, и тогда жизнь будет гармоничной, созидающей и будет дарить человеку счастье.

    Речевая характеристика не только и не столько  создает образ самой Маргариты, но передает, а скорее отражает мир  во всех его проявлениях и авторское  отношение к этому миру; способна она передать и самые сокровенные авторские замыслы.

    Но  вот Маргарита ожидает назначенное  время, чтобы отправиться к" иностранцу ". И в это время речь Маргариты  очень интересна. Мысли героини, как и ее душевное состояние очень  близки автору, поэтому речь ее дана в пересказе повествователя. Одна из первых фраз - это фраза о том, что "временами ей начиналось казаться, что часы сломались и стрелки не движутся". Здесь великое напряжение ожидания и, в то же время, какая-то умиротворенность, ведь часы "двигались, хотя и очень медленно". И чуть позже произойдет почти воскрешение Маргариты. Крем будет наполнен для нее жизнью, здесь будут и запахи: "запахло болотными травами и лесом", и цвет, тот самый желтый, что когда-то соединил их с Мастером: "жирный, желтоватый крем". Быть может это своего рода предзнаменование грядущих событий. И под конец Маргарита разбивает часы. Быть может это символическая деталь говорит о переходе в другое измерение, в мир других ценностей. И сразу после этого Маргарита "буйно расхохоталась", ведь она вновь стала "кудрявой черноволосой женщиной лет двадцати,... скалящей зубы". Автору очень важен этот эпизод, поэтому и появился пересказ слов Маргариты. Ведь Маргарита почти что воскресает, воскресает, изменяя жизнь ("разбитые часы"), а воскрешение это возможно лишь тогда, когда в душе есть хоть капля надежды на жизнь. Мир, в котором живет, а точнее жила Маргарита, очень болен, ведь жизнь в нем несет дьявольский крем (цвет, запах) , и создавая жизнь, крем этот все же разрушает, хотя рушит то, что создал мир: "морщинку", "желтенькие тени у висков", "сеточки... у глаз" [16]. И трагична судьба того мира, в котором дьявольское разрушение оказывается более благостным, чем мирское созидание.