Исторические типы и социокультурные формы журналистики

Чигринская Л. Основы Журналистики

ОГЛАВЛЕНИЕ

ИСТОРИЧЕСКИЕ  ТИПЫ И СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ  ФОРМЫ ЖУРНАЛИСТИКИ

Теория - знание достоверное, истинное в тех границах, писал в 70-х гг. известный специалист в области методологии науки  В. В. Штофф, - в которых она подтверждена практикой" [9, с. 216]. С тех пор в теории познания произошли существенные изменения. Понятие истины специалисты в области философии науки оставили естествознанию и технике, социально-гуманитарному знанию предложено пользоваться понятием "модель". Этим подчеркивается, что в науках о природе объективно истинное, абсолютное знание

присутствует, в  науках же, касающихся человеческого  мира, возможно лишь субъективно-объективное  знание: мы можем познавать общество, культуры лишь относительно, поскольку  наше познание в этом случае ценностно обусловлено. Социальные теории, таким образом, в современной гносеологии выступают в качестве систем-моделей, в которых отражено субъективно-объективное знание о человеческом мире. Разрабатывая теорию исторических типов рациональности, российские философы В. Розин, А. Назаретян и другие пришли к выводу, что все наше знание так или иначе ценностно обусловлено, поэтому при анализе и природных процессов корректнее использовать понятие "модель", а не "истина".

Как представляется, этот подход оптимален все же только для познания человеческого мира. Он существенно редактирует понятие  социальной теории. Практика, подтверждающая истинность социальных теорий, как  правило, находится уже в прошедшем  времени, ее нельзя перепроверить, поставить  эксперимент, проверяя ее работу в разных условиях. Именно поэтому прогнозы на основе такой теории носят гипотетический характер. Объективная истина в социально-гуманитарном знании присутствует в ценностно-смысловом  оформлении, характеризующем ценностные установки культуры исследователя  и его эпохи. Это не означает, что  социальные теории ничего "не дают" в смысле объяснения социальных процессов. Они объясняют: закон увеличения действия субъективного фактора  в истории объясняет стремление людей к индивидуально культурному  разнообразию, индивидуалистическую тенденцию, наиболее полно представленную в  виртуальном сетевом обществе и  т.д.

Социальные теории позволяют адекватно интерпретировать сложившуюся социальную реальность, поскольку в них отражены существенные стороны социальности.

В этом их непреходящее практическое значение. При этом нельзя не отметить, что, как и в естествознании, социальные теории не опровергают друг друга, а лишь редактируют место  своего действия в общем ходе исторического  движения. Как теория Эйнштейна не опровергла теорию Декарта, так и  теории социальной мобильности, социальной стратификации, ролевые теории общества и современные социокультурные теории не опровергли теории классов, но определили место действия законов классовой борьбы в истории. Преувеличенная оценка, либо недооценка этих законов лишь свидетельство того, что мы не можем "выпрыгнуть из своей человеческой оболочки", которая предопределяет нам судьбу быть "существами оценивающими" (Ф. Ницше).

Философско-гипотетический характер социальных теорий предопределен  законами, на которые они опираются - законами-тенденциями. При построении их ставится задача выявления объективного знания о социальном движении, определении  относительной и абсолютной истины, соотношении истины и "правды" в истории. Социальная философия  вскрывает законы, устремленные в  вечность.

Журналистские теории, апеллирующие к социально-философским  теориям, не ставят эти проблемы. Сформулированные ими законы, это законы функционирования журналистики, призванные объяснить  настоящее. Журналистике теория нужна, чтобы адекватно информировать  свою расчетную, потенциальную и  реальную аудиторию, а также способствовать созданию такой ситуации, чтобы массы  самостоятельно отлаживали свою социальную систему. Результативность журналистики коренится в исполнении ею непосредственно-организаторских  функций, способствующих обеспечению  решению задач социального развития. Ее теория в этом плане носит инструментальный характер. Соотношение между социальной теорией и журналистской примерно такое, как соотношение между  наукой и техникой, где техника  реализует научные проекты, но в  ходе реализации ставит и решает частнонаучные проблемы. Хотя при непосредственной работе над журналистским текстом неизбежно встают социологические, философские и

культурологические  проблемы: социального факта и  его значимости для массовой аудитории; субъективности и объективности  журналистского текста, проблема " входа 

в чужую культуру" и др. Поэтому весь комплекс социально-гуманитарных наук, читающих в университете, имеет  непосредственное, практическое значение. Но и оно не является исчерпывающим. Занятия журналистикой предполагает постоянное самообразование.

Современная журналистика накопила огромный опыт, результаты которого осмысливает, типологизируя и классифицируя их. В процессе классификации СМИ, жанров, типов творчества и т.д. выявляются существенные закономерности функционирования журналистики, характеризующие ее с внутренней стороны. Типологизация же журналистики со стороны ее социальности, т.е. с точки зрения социально-политической содержательности ее текстов, позволяет осмыслить ее социальный опыт. В этом плане историческая типологизация журналистики необходима для понимания ее настоящего, в котором все типы журналистики, возникшие в прошлом, сосуществуют с некоторой редакцией содержания, соответствующего потребностям времени, поскольку существуют социальные слои, взывающие тот или иной тип журналистики к жизни.

Типология журналистики, как метод ее осмысления, возникла в теоретическом сознании в период господства идеи о наличии социального  объективно-истинного знания, лишенного  ценностной установки, которая воспринималась как субъективизм, искажение реальности. Современный тип рациональности, опираясь на И. Канта, утверждавшего, что  наше познание ценностно обусловлено, считает, что ценностная установка - гарантия от заблуждений. В то время, как ценностная установка в познании предрасполагает как к искажению реальности, так и способствует, стимулирует адекватное ее восприятие. Задача для исследователя состоит в уяснении содержания ценностей и соответствия их реальности. Ценным же для серьезных исследователей журналистики всегда было и есть объективно истинное знание, а это предполагает выявление всех исторических типов журналистики, расположение их в хронологическом порядке, в котором новейший тип и предстает как самый совершенный с точки зрения полноты социального содержания и технологических возможностей. В этом плане тип журналистики представляется в качестве определенной целостности, возникшей в результате взаимных отношений различных социально-политических сил исторического процесса, в котором отражаются и выражаются интересы того или иного социального слоя. "Отнесение конкретного журнала или газеты, программы ТВ или РВ к одному из исторических типов - результат высокого обобщения на основе "ядра" позиции и играемой в обществе роли, главной социальной направленности" (Е. П. Прохоров [1, с. 112]). В типологии журналистики, таким образом, за точку отсчета берется ее социальная укорененность, проявляющаяся в соответствии содержания ее текстов потребностям класса или социального слоя, то есть социально-политическим интересам. Согласно этому принципу выделяются: феодально-монархическая журналистика, отражающая интересы класса аристократов: дворян, помещиков, баронов, князей и других представителей аристократического сословия; религиозно-клерикальная, отражающая интересы церквей, которые то поддерживают светскую власть, то конкурируют с ней, испытывая с ее стороны давления, то сами претендуют на государственную власть; буржуазная, отражающая интересы крупного, среднего и мелкого бизнеса, и, наконец, социалистическая журналистика, возникшая в недрах буржуазного общества, как журналистика, призванная защищать интересы непосредственного производителя материальных и духовных благ: рабочих, крестьян, интеллигенции.

Современные исследователи  сегодня понимают относительность  данной типологии с точки зрения ее количественной репрезентативности, поскольку грани между названными типами журналистики условны. Существует и религиозно-демократическая печать, в которой тесно переплетены  буржуазные и религиозные ценностные идеалы, и религиозно социалистическая печать на базе национализма и на базе классового похода и т.п. Однако

небольшое число  типов журналистики означает лишь то, что в них "схвачены" сущности более высокого порядка, позволяющие  познавать другие. В политических изданиях все названные типы журналистики представлены, и они могут служить  в качестве точки отсчета, инструментом познания политического поля журналистики. Не все воспринимают подобную типологию  в качестве инструмента познания, поскольку не все сформулированные типы журналистики желательны тем или  иным идеологам. В этом проявляется  явное смешение проверенных теоретических  посылок и желаний, которые, конечно  же, сбываются в человеческом мире, что накладывает отпечаток на споры вокруг вычленения типов: сколько  их, по каким основаниям они осуществляются и т.д. Эти споры, вполне правомерные  в рамках научного познания, в преломлении  идеологических установок неизбежно  принимают неконструктивный характер, где желаемое выдается за действительное. И дело состоит не в идеологии, а закономерности, поскольку любая  идеология отражает интересы определенного  социального слоя. И на какой бы научной основе она не была выстроена, на ней всегда лежит печать субъективных настроений и ценностных представлений  данного слоя, Именно поэтому класс, завоевав власть и создав для себя льготные условия существования, начинает деградировать. Буржуазия, придя к  власти, перестала принимать участие  в организации производства, занявшись  финансовыми спекуляциями. Рабочий  класс, от осознания своей "гегемонии" не только не стал стремиться к повышению  своей трудовой квалификации, но и  то, что умел делать - разучился. Интеллигенция, как показывает современная ситуация, вместо социально-полезного труда  в науке, образовании и культуре стала демонстрировать лишь свой все более убогий внутренний мир. Разумеется, что причина здесь  не только в соприкосновении идеологии  с государственной властью, но, как  представляется, это один из немаловажных факторов. Государственная политика должна ставить в равные условия  все социальные слои, без всяких привилегий, но в том то и суть, что она не в состоянии самостоятельно это осуществить, но, став средством  в руках социальных сил, она сама себя отрицает.

Идеология, соответствующе воспринятая незрелым мировоззрением, как реальность способна и "сказку сделать былью" и "Сон на солнцепеке" Сальвадора Дали воплотить в жизнь. Человек - программируемое, внушаемое  существо: провозгласят официальные  власти, что живем при социализме, появится социализм; объявят, что у  нас развитый капитализм, будет вторить  ученый мир о нашем "развитом капитализме" Мы рождены от идеи, заявляют современные  культурологи (Милтон, Гачев). И доля истины в этом есть, в противном случае невозможна была бы никакая идеология, невозможны были бы и СМИ. Это находит отражение в утверждениях, что никакой буржуазной уже журналистики не существует, поскольку ее антипод - советская журналистика исчезла вместе с канувшем в небытие государством. Либо утверждается, что социалистической журналистики не существует, поскольку исчезли социалистические государства. В этих утверждениях не только сказывается конъюнктурность, приспособление к изменившейся политической ситуации, но и привычка все мерить рамками идеологии или демонстративный отказ от нее в любом варианте: нежелание быть ни коммунистом, ни антикоммунистом, усталость от политики, и лишь в последнем случае, - непонимание оснований выделения типов. И, тем не менее, отказ от типологии имеет и свои веские основания, за которыми стоит реальность, в которой культурные формы предопределяют современное социально-экономическое развитие, стимулируют его или оказывают лишь негативное разрушительное действие, прежде деморализовав его творцов. Культурные войны с помощью СМИ это не блеф очередной пропаганды, а реальность, которую осознает среднее и пожилое население нашей страны. Заявление А. Зиновьева перед журналистами на конференции о том, что понятия "капитализм" и "демократия" пусты, не имеют в себе никакого содержание, - не отказ социолога от социально-политических категорий, а понимание того, что главным фактором современности является культура, поэтому

"западнизм" подчиняет себе мир, а не капитализм. Социально-политическое пространство завоевывается с помощью культурных форм. Современное общество идет в сторону деполитизации и надполитизации к культурной и индивидуальной идентификации. В этом проявляется закон возрастания субъективного фактора в истории. Не голая истина, а правда во всех ее одеяниях правит миром. Если посмотреть с этой точки зрения на реальность, то переход социологов от социологии, апеллирующей к экономике, к социологии культуры (Ерасов, Ионин и др.) вполне правомерен. Правомерны и интерпретации результатов социологических исследований на страницах журнала "СОЦИС", включающие в интерпретируемый материал героев литературных произведений и кино. Культурный фактор стал объектом внимания экономики. На Западе забил тревогу по поводу моральной экономики А. Этциони. Воскрес В. Зомбарт... В этой связи угасший интерес к типологии журналистики не воспринимается в качестве некого недоразумения или идеологической конъюнктуры, желанием укрыться покрывалом культуры от важнейших социально-классовых проблем. Классификация социокультурных моделей журналистики, предложенная Е. А. Корниловым жизненно необходима.