Язык науки, его особенности

МИНОБРНАУКИ РФ

ФГБОУ ВПО «Челябинский государственный университет»

Институт экономики  отраслей, бизнеса и администрирования

Кафедра экономики отраслей и рынков

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЭКЗАМЕНАЦИОННАЯ РАБОТА

по дисциплине «Современные проблемы философии»

На тему: «Язык науки, его особенности»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                                                                       Выполнила:  студентка гр. 21ЭМЗ-504

 Кузякова А.И.

                                                                           Проверил:   к.ф.н., проф. Сибиряков И.В.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Челябинск

2013

Содержание

Ведение             3

1. Понятие и сущность языка науки        4
1. Детерминация становления и развития языка науки     4
2. Функции Языка науки          6
3. Исторические парадигмы языка науки       8
2. Особенности языка науки                 13

2.1.  Научная терминология                 13

2.2.  Понятия и концепты                 16

2.3.  Символика в языке науки                20

2.4.  Исключение абстракций в языке науки              25

Заключение                   29

Список использованной литературы               30

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Проблеме языка - это  одна из самых острых дискуссионных  тем XX века. В его первой половине основоположник популярной в западных научных кругах англо-американской аналитической философии, или неопозитивизма Л. Витгенштейн эффективность науки связал с успешностью ее языка. По его мнению, ученый – это архитектор, философ – чистильщик, а задача философии науки – описывать и разграничивать различные языковые игры, осуществлять аналитическую деятельность по прояснению логической структуры языка и устранять из научного оборота бессмысленные выражения типа «мир есть объективная реальность» или «в основе бытия следует предположить существование безусловной сущности, или бога». Согласно этой программе, научные высказывания должны быть предельно рациональны и очищены от внешнего балласта, сведены к прояснению опытных данных. В конце ХХ века деконструктивизм, постмодерн в лице Ж. Деррида и множества других весьма популярных сегодня философов провозгласили всю культуру – и научную, и вне научную, – игрой означающих, то есть знаково-символической языковой системой, в которой посредством манипуляций со знаками, например, путем математического моделирования, можно доказать что угодно и что угодно опровергнуть. Почему? Потому что, согласно этой точке зрения, степень опосредования нашего отношения к умопостигаемому миру культурными символами столь велика, что мы не в состоянии отличить означаемое от означающего, живем в чисто символическом, языковом мире неочевидной, ненаглядной, сверхчувственной реальности. Если воспользоваться новейшей терминологией, то для постмодерна наш мир скорее виртуален, чем реален.

 

 

 

 

 

 

 

1. Понятие и сущность языка науки.

 

1. Детерминация понятий и развития языка науки.

Существует несколько  понятий языка науки:

1. Иерархизированная многослойная структура, уровни которой дифференцированы по вертикали, определяющей движение от эмпирии к абстрактным положениям теории.
2. Не просто форма, в которой выражается некоторое внешнее по отношению к ней содержание научного знания, а способ возникновения и бытия научного знания как определенной реальности.
3. Система понятий, знаков, символов, создаваемая и используемая той или иной областью научного познания для получения, обработки, хранения и применения знаний.
4. Сложное, внутренне дифференцированное многослойное образование, строение и функционирование которого определяется задачами формирования, трансляции и развития научного знания

Язык науки возникает, формируется и развивается как орудие познания определенной области явлений. Его специфика определяется особенностями изучаемой области и методами её познания.

На первом этапе своего развития наука в основном пользовалась понятиями естественного языка. По мере углубления (более глубокого проникновения) в предмет исследования появлялись теории, вводящие совершенно новые термины, относящиеся к абстрактным, идеализированным объектам, к обнаруживаемым объектам, новым открываемым явлениям, их свойствам и связям. Таковы, например, названия элементарных частиц, их свойств и взаимосвязей; химических элементов; понятия электродинамики и т.д.

Язык науки стараются  строить таким образом, чтобы  избежать недостатков естественного  языка: многозначности терминов, расплывчатости и неопределенности их содержания, двусмысленности выражений, семантической замкнутости и т.п. Это обеспечивает однозначность (ясность), точность и понятность выражений Язык науки. Даже понятия, заимствованные наукой из повседневного языка, например «сила», «скорость», «тяжесть», «звезда», «стоимость» и т.п., получают гораздо более точное и порой даже парадоксальное с точки зрения здравого смысла значение.

Если в обыденном  словоупотреблении мы специально не контролируем смысл употребляемых  слов, то научный подход связан именно с требованием рефлексивного контроля над таким употреблением

Специфическое содержание Языка науки может быть выражено и знаковыми средствами обыденного естественного языка, и своей  особой семиотикой, разрабатываемой  уже только в рамках Языка науки (Язык науки в узком смысле слова). Эти выработанные в Языке науки знаковые средства могут включать элемент наглядности, визуальной образности (различные геометрические модели, схемы, графики и т.д.). Наглядность (образность) не противопоказана Языку науки, однако в данном случае имеется в виду специфическая образность наглядной модели, фиксирующей особое научное содержание. Существенную роль в Языке науки играют различного рода математические языки (включая и язык математической логики), обеспечивающие возможность не только точного выражения научной мысли, но и логического анализа и обработки содержащейся в научном знании информации.

Понятие «язык науки» — чистая абстракция, ибо имеются в виду именно «языки науки». У каждой науки есть свой язык; иногда внутри одной науки (например, внутри физики) имеются разделы и подразделы, каждый из которых обладает собственным языком. Им и пользуются ученые, занятые в данной отрасли исследований. Но когда мы говорим об общих принципах всех этих языков, мы вполне можем оперировать абстрактным понятием «язык науки» как таким, которое распространяет свои выводы и заключения на любой язык в любой отрасли знания.

«Язык науки» как специфическое  понятие, которое люди начали употреблять  сознательно в противовес понятию язык обыденный, появился тогда, когда стали оформляться и сами науки в сегодняшнем понимании этого слова. Конечно, и раньше люди пользовались специфическим языком при объяснении научных явлений — без этого невозможно никакое научное обсуждение. Но прежде люди пользовались в этих случаях и языком повседневной речи, не очень заботясь об отделении одного языкового слоя от другого. Только в новое время, точнее, в эпоху т. н. Высокого Ренессанса (1500—1580 гг.) ученые начали целенаправленно формировать для каждой науки свои особые концепты и особую терминологию.

Лишь в прошлом веке появилась теория, которая провозгласила, что без такого языка вообще невозможна нормальная научная деятельность в  более или менее широких масштабах. Согласно Т. Куну, без совместных принципов и совместной парадигмы невозможно сегодня сколько-нибудь серьезное научное направление. Парадигма же строится на основе особого языка, принятого в данной отрасли знания.

 

2. Функции языка

Идея проведения различия между функциями языка принимается в большинстве теорий языка; реализуется она, однако, по-разному.

Широкую известность  получило введенное в 20-е годы этого  века Ч. Огденом и А. Ричардсом  противопоставление референциального (обозначающего) употребления языка  его эмотивному (выражающему) употреблению.

Распространено также выделение следующих двух языковых функций: формулирования мыслей в процессе познания и коммуникации этих мыслей, а также связанных с ними переживаний. Первая из этих функций иногда считается предельным случаем второй, т. е. мышление рассматривается как общение с самим собой.

К. Бюлер, рассматривая знаки  языка в их отношении к говорящему, слушающему и предмету высказывания, выделяет три функции языкового высказывания: информативную, экспрессивную и эвокативную. В случае первой язык используется для формулировки истинных или ложных утверждений; при второй - для выражения состояний сознания говорящего; при третьей — для оказания влияния на слушающего, для возбуждения у него определенных мыслей, оценок, стремлений к каким-то действиям. Каждое языковое высказывание выполняет одновременно все три указанные задачи; различие между тремя функциями языка определяется тем, какая из этих задач является доминирующей. Так, утверждение о факте, являющееся типичным случаем информативного употребления языка, непосредственно описывает положение дел в действительности, косвенно выражает переживание говорящим его опыта и вызывает определенные мысли и чувства у слушающего. Основная функция команды, являющейся характерным образцом эвокативного употребления языка, — вызвать определенное действие слушающего, но команда представляет также сведения о предписываемой деятельности и выражает желание или волю говорящего, чтобы деятельность была выполнена. Восклицание непосредственно выражает эмоции говорящего, а косвенно оказывает влияние на слушающего и дает ему информацию о состоянии сознания говорящего.

Выделение языковых функций зависит от тех целей, для которых используется противопоставление употреблений языковых высказываний, и может поэтому быть разным в разных случаях. С точки зрения логики, важным является проведение различия между двумя основными функций языка: описательной и оценочной. В случае первой отправным пунктом сопоставления высказывания и действительности является реальная ситуация и высказывание выступает как ее описание, характеризуемое в терминах понятий «истинно» и «ложно». При второй функции исходным является высказывание, выступающее как стандарт, перспектива, план; соответствие ему ситуации характеризуется в терминах понятий «хорошо», «безразлично» и «плохо». Цель описания — сделать так, чтобы слова соответствовали миру, цель — оценки — сделать так, чтобы мир отвечал словам. Это — две противоположные функции, не сводимые друг к другу. Нет оснований также считать, что описательная функция является первичной или более фундаментальной, чем оценочная функция.

Иногда противопоставление описаний и оценок воспринимается как  неоправданное упрощение сложной  картины употреблений языка. Так, Д. Остин высказывает пожелание, чтобы  наряду со многими другими дихотомиями, всегда плохо приложимыми к естественному языку, было отброшено и привычное противопоставление оценочного (нормативного) фактическому. Д. Сёрль также говорит о необходимости разработки новой таксономии, не опирающейся на противопоставление оценочного — описательному или когнитивного — эмотивному. Сам Остин выделяет пять основных классов речевых актов: вердикты, приговоры; осуществление власти, голосование и т. п.; обещания и т. п.; этикетные высказывания (извинение, поздравление, похвала, ругань и т. п.); указание места высказывания в процессе общения («Я отвечаю», «Я постулирую» и т. п.). Однако все эти случаи употребления языка представляют собой только разновидности оценок, в частности, оценок с санкциями, т. е. норм. Сёрль говорит о следующих пяти различных действиях, которые мы производим с помощью языка: сообщение о положении вещей; попытка заставить сделать; выражение чувств; изменение мира словом (отлучение, осуждение и т. п.); взятие обязательства сделать. Здесь опять-таки первый и третий случаи — это описания, а остальные — разновидности оценок (приказов).

Описание и оценка являются двумя полюсами, между которыми имеется масса переходов. Как  в повседневном языке, так и в  языке науки, имеются многие разновидности  и описаний, и оценок. Чистые описания и чистые оценки довольно редки, большинство языковых выражений носит двойственный, или «смешанный», описательно-оценочный характер. Все это должно учитываться при изучении множества «языковых игр», или употреблений языка; вполне вероятно, что множество таких «игр» является, как это предполагал Л. Витгенштейн, неограниченным. Но нужно учитывать также и то, что более тонкий анализ употреблений языка движется в рамках исходного и фундаментального противопоставления описаний и оценок и является всего лишь его детализацией. Она может быть полезной во многих областях, в частности в лингвистике, но лишена, вероятнее всего, интереса в логике.

 

3. Исторические парадигмы языка науки

Интеграционные процессы во взаимодействии науки и производства, процесс превращения науки в культурообразующую основу общества, расширение сферы влияния науки, вмешательство ее во все стороны жизни не только усиливают интерес к науке, но и прямо выдвигают перед обществом задачу всестороннего изучения науки.

Наука - сложное социальное явление. Сегодня она - это целая сеть учреждений, институтов, лабораторий, большой отряд ученых, теоретиков и экспериментаторов и т.д. Она есть развитой социальный организм, выполняющий функцию по производству объективных знаний. Поэтому как объект познания наука может исследоваться с разных сторон. Наука как знание и как деятельность по производству знания осуществляется обществом и является его продуктом. Поэтому знание и сам процесс получения этого знания должны существовать в такой форме, которая доступна исследовательскому коллективу, любому его члену и в целом обществу, иначе говоря, знание должно быть заключено в материальную, чувственно воспринимаемую оболочку, иметь адекватную знаковую форму.

Сегодня анализ языковых средств науки приобретает и специфическое значение. Это обусловлено многократно возрастающим объемом научно-технической информации и связанными с этим трудностями ее абстрактно-логической обработки. Практическая значимость анализа языковых средств науки определяется потребностями способствующих переработке этой информации языков, причем таких языков, которые позволили бы не только с высокой степенью адекватности представлять осваиваемую действительность, но и однозначно, точно осведомлять о познаваемом. Субъект языковой практики в ответ на потребности «уплотнения» научной информации для приведения ее в определенный логический порядок находит удовлетворяющие его языковые средства. В качестве языка науки все чаще избирается математика.

В последние два десятилетия  в нашей литературе активно велась позитивная разработка философских вопросов языка науки. Большая работа проделана в этом плане С.А. Васильевым, В.Н. Карповичем, М.С. Козловой, А.М. Коршуновым, П.В. Копниным, В.В. Мантатовым, Э.А. Мариничевым, И.С. Нарским, В.В. Петровым, Ю.А. Петровым, М.В. Поповичем, А.И. Ракитовым, В.С. Степиным, С.М. Шалютиным, В.С. Швыревым, Ю.А. Шрейдером, В.А. Штоффом, И.А. Хабаровым и др. Эта проблематика прочно вошла сегодня в философский анализ науки. Опыт показывает, что язык науки - явление исключительно сложное и многообразное. Существуют различные подходы к изучению языка науки, в связи, с чем выделены и использованы лишь отдельные аспекты этого сложного образования.