Антиинфляционная политика государства

«Шоковая терапия» и  градуирование денежной массы. Когда  в стране инфляция достигает таких  размеров, что грозит перерасти в  гиперинфляцию, выбор правительства имеется только в отношении того как сокращать темп роста денежной массы: резко («шоковая терапия») или постепенно (градуировано). Эта дилемма решается по-разному в зависимости от социально-экономической обстановки в стране. Достоинством шоковой терапии считают то, что при ее последовательном проведении у экономических субъектов возникает доверие относительно намерений правительства и их инфляционные ожидания снижаются, следовательно, инфляция пойдет на убыль. Издержками шоковой терапии является резкое сокращение объема производства и занятости. Среди республик бывшего СССР удачными примерами шоковой терапии можно считать антиинфляционную политику, проводимую с середины 1992 г. в Эстонии, Латвии. Введя собственную валюту, эти страны защитили себя от влияния инфляционных процессов в странах рублевой зоны. Одновременно была осуществлена либерализация цен, ликвидировано большинство субсидий и дотаций, бюджетный дефицит был сведен к минимуму (1 – 1,5%).

При проведении политики постепенного снижения темпов роста  денежной массы – градуирования – инфляционные ожидания порождают инфляционную инерцию – прошлая инфляция рождает будущую. Одним из факторов, порождающих инфляционную инерцию, является индексация денежных доходов, которая часто ассоциируется с защитой от инфляции, хотя на деле провоцирует ускорение роста денежной массы и самой инфляции. Попытки следовать этим путем приводили лишь к увеличению инфляции. В середине 80-х годов в большинстве стран индексация как средство приспособиться к инфляции или игнорировать ее была либо существенно модифицирована, либо прекращению Политика градуирования может оказаться успешной, если рост денежной массы и уровня цен не превышает 20 – 30% в годовом исчислении.

ГЛАВА 2. Меры антиинфляционной политики и их эффективность на различных этапах развития российской экономики

Инфляция в  России возникла не в начале 90-х годов. История ее появления простирается в далекой ретроспективе, когда только первые семь послевоенных лет (1947 – 1955) оказались не во власти инфляции. Но уже с 1955 г. инфляция наблюдалась постоянно, хотя и в скрытой форме. Пороки централизованной экономики требовали огромных расходов, которые нельзя было нести, не прибегая к инфляции.

Более того, в  условиях планово-централизованной экономики  в СССР господствовала ошибочная  концепция о неприменимости к  ней самого понятия «инфляция» и о неуклонном повышении покупательной способности рубля.

Главной причиной скрытой инфляции были милитаризованная экономика и структурные перекосы в народном хозяйстве. Основные фонды страны всегда были связаны с развитием и модернизацией добывающих отраслей – нефти и газа, что было недопустимо, поскольку с позиций сравнительных издержек продукция добывающих отраслей не может быть перспективной ни с какой точки зрения. В общем, экономическая политика административно-командной системы способствовала формированию огромного инфляционного потенциала.

В условиях шокового перехода России к рыночной экономике произошли структурные изменения. В результате приватизации сформировался частный сектор, появились миллионы акционеров. Россияне были вовлечены в массовую спекулятивную игру на повышение курса ценных бумаг, а также доллара США и снижение курса рубля. Возникло множество финансовых пирамид, типа МММ на частном уровне и ГКО-ОФЗ на государственном.

Нарождающуюся рыночную экономику сотрясают финансовый, банковский, валютный кризисы в условиях экономического спада. Скрытая инфляция, проявлявшаяся ранее в товарных дефицитах, стала явной.

С 1992 г. инфляция в России переросла в стагфляцию (сочетание экономического спада – стагнации – с инфляцией). Розничные цены выросли в 1992 г. в 26, 1 раза, в 1993 г. – 9, 4 раза, в 1994 г. – 3, 2 раза , 1995 г. – 2, 3 раза [МФ] при условии снижения ВВП, промышленного производства и инвестиций.

Резкий рост импорта товаров народного потребления  с 1992 г., позволивший в какой-то мере приостановить и предотвратить катастрофическое падение уровня жизни в России, стал главным фактором социальной стабильности. Но он же одновременно означал усиление зависимости от заграницы, начало массовой долларизации хозяйственных отношений в стране. Выбранный курс реформ предполагал «жизнь взаймы», наращивание внешнего и внутреннего долга. Естественно, что следствием всего этого стал рост инфляции.

Объявляя либерализацию  цен с 1 января 1992г., реформаторы, конечно, предполагали ее рост. По их расчетам цены в стране должны были возрасти не более чем в 3 – 4 раза. Фактически же рост цен составил 26 раз. Это был первый просчет, но не основной. Основная ошибка заключалась в неверном представлении о природе инфляции в России и соответственно выборе неправильных средств борьбы с ней. Нашими реформаторами была взята на вооружение одна из разновидностей количественной теории денег – монетаризм.

В этой связи  с 1994 г. монетаристская антиинфляционная политика осуществлялась тремя методами:

1) ограничение эмиссии денег Центральным Банком РФ;

2) сокращение бюджетного дефицита путем секвестирования государственных расходов;

3) сдерживание колебания курса рубля по отношению к иностранным валютам путем установления их пределов и использования валютной интервенции.

Но оказалось, что монетаристскими методами невозможно подавить неденежные факторы инфляции, скрытые в сфере воспроизводства. Поэтому снижение темпа роста цен не означало достижение реальной финансовой стабилизации, поскольку не были преодолены бюджетный кризис, кризис неплатежей, дуализм денежной системы, нестабильность банковской системы, а главное – застой в экономике и инвестициях.

Вот это несоответствие природы российской инфляции и метода «борьбы» с нею и составили главную особенность инфляционной ситуации в стране в период с 1992 по 1996 год.

Новым явлением в России стало снижение темпа инфляции с 1996 г. и до конца августа 1998 г. Темп роста инфляции составил 21, 8% в 1996г., 11% в 1997 г., в начале 1998г. – около 1,5% (рис.2.1.).

Рис. 2.1. Динамика индекса ИПЦ, % [28]

Антиинфляционная  политика реформаторских правительств, проводимая с 1995 и до августа 1998 г., помимо безоглядного ограничения денежной массы включала в себя и так называемый безинфляционный метод покрытия дефицита бюджета. Если «замораживание» денежной массы и денежный голод в хозяйстве с самого начала вызывали сомнения, то переход от кредитования бюджета к выпуску государственных долговых обязательств внешне представлялся вполне оправданным и никакой особой критики не вызвал. Напротив, его приветствовали сторонники различных взглядов на проведение реформ в России.

Начиная с 1995 г. выпуск государственных ценных бумаг  стал главным источником покрытия дефицита федерального бюджета. В течение 1995 – 1996 гг. все обстояло относительно благополучно, но затем система, что называется «начала давать сбои». Главной причиной конечного провала «цивилизованного» покрытия дефицита бюджета стало рассогласование, и даже противоречие двух направлений финансовой политики: денежной и бюджетной. Денежная политика вела к падению производства и объемов доходов, а бюджетная исходила из предполагаемого возрастания хотя бы номинального объема доходов. В первые три года высокой инфляции (1992 – 1995 гг.) такое сочетание еще наблюдалось, но затем сокращение темпов инфляции, являвшееся главной целью реформаторов, затормозило рост доходов, а нагрузка на бюджет осталась прежней. С другой стороны, объем производства и реальных доходов резко сократился, и для обеспечения традиционной величины государственных расходов потребовались дополнительные, т.е. заемные средства. Их рассчитывали получить на рынке государственных ценных бумаг, и первые два года это вполне удавалось. Но затем ситуация резко ухудшилась.

Развитый и  бесперебойно действующий рынок  ценных бумаг предполагает определенный уровень доходов населения. Сбережения населения являются главной опорой финансовых рынков. Между тем реформаторы сами ликвидировали эту опору либерализацией цен и жесткой денежной политикой.

Более или менее  существенные денежные средства были только у банков. С ними-то государство и начало игру в ГКО (государственные казначейские обязательства) и ОФЗ (облигации федерального займа). ГКО изначально базировались на очень шаткой основе: они продавались на короткий срок и были высокодоходны. Вот это и предопределило, с учетом падения производства и реальных доходов, судьбу ГКО. Государство быстро подошло к роковой черте: поступления денег от продажи новых выпусков государственных бумаг стали меньше платежей по погашению прежних выпусков (включая, разумеется, и колоссальные проценты). Это произошло уже в конце 1997 – начале 1998 г.

Еще один немаловажный дефект антиинфляционной политики в 1996 – 1998 гг. состоял в том, что в России впервые в мировой практике была применена дефляция – сжатие спроса – в условиях экономического спада путем невыплаты заработной платы, пенсий, пособий. Тем самым государство переложило свои финансовые трудности на плечи населения. Дефляция в России способствовала обострению социально-экономических противоречий, которые в конечном итоге усугубили инфляционный процесс. Одной из причин дефляционной политики явилось возведение в ранг официальной догмы либерализма и монетаристской концепции без учета трудностей перехода России к рыночной экономике и вопреки опыту зарубежных стран.

В экономической  жизни России после семи лет активных рыночных реформ, после достижения официально провозглашенной финансовой стабильности разразился финансовый крах, страна, по существу, объявила себя банкротом. В тот момент правительство заявило, что государство не в состоянии осуществлять текущие платежи по внешнему и внутреннему долгу, а российские банки не в состоянии погасить свои обязательства перед вкладчиками и внешними кредиторами. Одним из первых следствий краха, естественно, стал рост цен. Потребительские цены выросли только за сентябрь 1998 г. на 38%. В общей сложности за 1998 г. рост цен превысил 80%, и это при 11% в 1997 г. [5].

Рис. 2.2. Динамика официального курса рубля по отношению к доллару США [27].

Из диаграммы  видно, что курс рубля изменялся в августе – сентябре 1998 г. скачками. При этом необходимо учитывать, что инфляционные последствия скачкообразного изменения курса рубля оказываются гораздо более ощутимыми, чем, если бы курс рубля «опускался» постепенно: дополнительно стимулировали рост цен массовое «бегство» от рубля, ажиотажный спрос населения на многие виды товаров и появление локальных товарных дефицитов в разгар кризиса.

Объем доходов, аккумулируемых в бюджетной системе, снижается на протяжении последних  лет, сделав к 1998 г. практически невозможным нормальное финансирование бюджетной сферы. Периодически проводимые денежные зачеты в разных формах значительно искажали реальную ситуацию с доходами бюджета.

Таким образом, инфляционные последствия финансового  кризиса весьма ощутимы. Это проявляется особенно рельефно, если учесть, что последовательное снижение темпов инфляции и относительное (с учетом инфляции) укрепление рубля являлись наиболее заметными достижениями в результате семи лет реформ.

Валютно-финансовый кризис 1998  г., давший толчок новому витку инфляции, доказал неэффективность монетаристских методов подавления инфляции. Становится очевидным, что для сдерживания темпов роста инфляции требуется комплексный подход к антиинфляционной политике.

В течение последних шести лет Центробанк вместе с Министерством финансов России активно проводил политику сдерживания цен, которая основывалась на принципах «стерилизации». Другими словами, она состояла из рублевых заимствований денежных средств из обращения для сокращения ликвидности и последовательном искусственном снижении курса доллара на внутреннем рынке.

С 2000 по 2004 гг. с  проведением последовательной политики по сдерживанию роста цен ИПЦ уменьшился с 20,2 до 11,7% [5]. Повышение норм обязательных резервов для банков снизило объем денег в экономике. Требование обеспечения рублевых резервов для валютных активов привело к увеличению продажи валюты, что стабилизировало рубль и повысило предложение рублевых средств. Тем не менее, достижение устанавливаемых целевых показателей по инфляции в последние годы успешным назвать никак нельзя. Целевой уровень 2005 г. – 8,5% (фактически потребительские цены выросли на 10,7%), 2006 г. – также 8,5%, получилось 9%. Цель 2007 г. (8%) тоже не была достигнута [6].

Доктор экономических наук М.Ю. Малкина обнаруживает «закономерность инфляционного процесса в России – его цикличность, имеющая  естественное происхождение и никаким образом не связанная с цикличностью денежно-кредитного регулирования» [15]. М.Ю. Малкина выделяет три случая усиления инфляционного процесса: взрыв 1992 – 1993 г.; инфляционный процесс, инициированный кризисом августа 1998 г.; увеличение темпов инфляции на рубеже 2004 – 2005 гг.

Все три случая усиления инфляционного процесса связаны  с предшествующим накоплением дисбаланса в той или иной системе. Цикличность инфляционных процессов в российской экономике (1992, 1998, 2004 гг.) говорят о том, что в экономике действуют свои механизмы накопления скрытой инфляции, которая достигнув границы меры, превращается в открытый инфляционный процесс. В современной России стала преобладать инфляция, вызванная чрезмерными издержками (по сравнению с инфляцией спроса). В России цены растут по разным поводам: изменение курса рубля к доллару и евро (в любом направлении вопреки логике), увеличение издержек производства и обращения, тарифов естественных монополий и ЖКХ, бюджетной заработной платы, пенсий, рост мировых цен на топливо, а также инфляционные ожидания.

Из анализа  приведенной в приложении 1 таблицы 1 можно заключить, что инфляция спроса каждый раз совпадает с инфляционным кризисом.

После дефолтного 1998 г. на протяжении восьми лет инфляция постепенно снижалась, а с 2007 года снова пошла в рост. А в экономике изменение тенденции значит подчас намного больше, чем показатели абсолютных величин, так как позволяет прогнозировать изменение ситуации. Причина в том, что динамика инфляции в значительной мере предопределяется уровнем инфляционных ожиданий. Последние же, в свою очередь, зависят от того, изменилась ли тенденция. В 2007 году сложилась как раз такая ситуация – инфляционные ожидания, ставшие самостоятельным фактором ускорения инфляции, выросли [19].